Джоан Кэтлин Роулинг - Гарри Поттер и Узник Азкабана (перевод Potter's Army)

УИЗЛИ! — закричал в ответ Рон, как будто они с дядей Верноном разговаривали, стоя на противоположных концах футбольного поля. — Я — ДРУГ — ГАРРИ — ИЗ — ШКОЛЫ…

Маленькие глазёнки дяди Вернона тотчас обратились на Гарри, который будто прирос к полу.

— ЗДЕСЬ НЕТ НИКАКОГО ГАРРИ ПОТТЕРА! — проревел он, держа трубку на вытянутой руке, как будто боясь, что она может взорваться. — Я НЕ ЗНАЮ, О КАКОЙ ШКОЛЕ ВЫ ГОВОРИТЕ! НИКОГДА МНЕ БОЛЬШЕ НЕ ЗВОНИТЕ! НЕ СМЕЙТЕ ПРИБЛИЖАТЬСЯ К МОЕЙ СЕМЬЕ! — и он бросил трубку на телефон так, как будто это был ядовитый паук.

Скандал, последовавший за этим, был самым худшим из всех.

— ДА КАК ТЫ СМЕЕШЬ ДАВАТЬ НАШ НОМЕР ТАКИМ… ТАКИМ КАК ТЫ! — рычал дядя Вернон, забрызгивая Гарри слюной.

Очевидно, Рон понял, что из-за него у Гарри возникли неприятности, потому что больше не звонил. Еще один хороший друг Гарри из Хогвартса, Гермиона Грэйнджер, тоже не давала о себе знать. Гарри подозревал, что Рон предупредил Гермиону, чтобы она не звонила, но зря: у Гермионы, самой умной ведьмы среди однокурсников Гарри, родители были магглами, и она прекрасно знала, как звонить по телефону, и наверняка догадалась бы не упоминать, что учится в Хогвартсе.

Поэтому Гарри долгих пять недель ничего не слышал от своих друзей-волшебников, и это лето могло оказаться таким же ужасным, как и прошлое. Хотя ситуация немного улучшилась: после того, как он поклялся, что не будет передавать письма кому-либо из своих друзей, Гарри разрешили ночью выпускать на волю его сову Хедвигу. Дядя Вернон пошёл на уступки из-за шума, который устраивала Хедвига, постоянно сидя взаперти.

Гарри закончил писать о Венделине Странной и остановился, чтобы снова прислушаться. Тишину в тёмном доме нарушало только отдаленное похрапывание его упитанного кузена Дадли. Наверное, уже было очень поздно. Глаза у Гарри слипались от усталости. Возможно, он закончит сочинение завтра ночью…

Он закрыл крышку чернильницы, вытащил из-под своей кровати старую наволочку, положил в неё фонарик, «Историю Магии», сочинение, перо и чернильницу, вылез из кровати и спрятал все это под отошедшей половицей. Затем он встал, потянулся и взглянул на светящийся будильник, стоящий на столике около кровати.

Был час ночи. У Гарри ёкнуло сердце. Он сам не понял, что уже целый час ему было тринадцать лет.

Ещё одной необычной чертой Гарри было то, что он не так уж сильно ждал свои дни рождения. Никогда в жизни он не получал поздравительных открыток. Дёрсли полностью проигнорировали два его последних дня рождения, и у него не было никаких причин полагать, что они вспомнят об этом.

Гарри прошел через тёмную комнату, мимо большой пустой клетки Хедвиги, к открытому окну. Он облокотился на подоконник. После долгого лежания под одеялом, было так приятно ощущать на своем лице прохладный ночной воздух. Хедвига не появлялась уже две ночи подряд. Гарри не беспокоился о ней — она и раньше исчезала надолго — но он надеялся, что она скоро вернется. Она была единственным живым существом в этом доме, которое не вздрагивало при его появлении.

Гарри, хоть и был довольно маленьким и худым для своего возраста, всё же вырос за последний год на несколько дюймов. Однако его чёрные волосы ничуть не изменились — всё так же упрямо торчали во все стороны, что бы он с ними ни делал. Глаза за стёклами его очков были ярко-зелёными, а на лбу у Гарри сквозь непослушные волосы явно проступал тонкий шрам в форме молнии.

Из всех необычных черт Гарри этот шрам был самой необычной. Он не был, как десять лет утверждали Дёрсли, результатом автомобильной катастрофы, в которой погибли родители Гарри, потому что Лили и Джеймс Поттеры погибли не в автомобильной катастрофе. Они были убиты, убиты самым ужасным Тёмным волшебником последнего столетия, Лордом Волдемортом. Гарри спасся, отделавшись лишь шрамом на лбу, в то время как заклятье Волдеморта, вместо того, чтобы убить его, ударило по тому, кто его сотворил. Едва оставшись в живых, Волдеморт бежал…

Но Гарри снова встретился с ним лицом к лицу в Хогвартсе. Вспомнив их последнюю встречу, стоя у тёмного окна, Гарри пришлось признать, что ему сильно повезло, что он дожил до своего тринадцатого дня рождения.

Он смотрел на звездное небо в поисках Хедвиги, которая, наверное, уже спешила к нему, держа в клюве дохлую мышь и рассчитывая на похвалу за свою добычу. Рассеянно глядя поверх крыш, Гарри только через несколько секунд понял, --">