Борис Викторович Шергин - Архангельские новеллы

в г. Архангельске они были впервые восприняты и в известной степени там же отстоялись.

Б. Шергин.

СТАРИНА О ГОСТЕ НОРВЕЖИНЕ

У синего моря, у солоного,

У светлого Гандвика^[3] студеного,

У Двины реки в Низовско'й земли

поживала жоночка устьяночка.

Было у жоночки деветь сынов,

десята дочка любимая.

Перьвого сына вода взела,

второго сына земля взела,

третьего мать на войну сдала.

Шесть сыновей на лодью^[4] зашли

во студеное море промышлять пошли —

разбивать кораблики гостиные^[5].

Дочку-ту жоночка выростила,

выдала замуж за норвежаиина, за

умного гости отменитого.

Увез ей норвежин за сине море,

во свою землю, во большу семью.

Жила молода, не печалилась.

Отставала обычая крестьянского,

навыкла обычая латыньского.

Тут повытают снежочки у чиста' поля,

придет весна разливна красна.

Тогда молода стосковалася,

стала мужа упрашивать:

— Поплывем, норвежип, во святую Русь,

светлым светла земля русская!

она травами, цветами изукрашена.

Поплывем, норвежин, в гости к маменьке.

      Норвежин ей на смех отворачиват,

      отнялся норвежин недосугами.

Она год жила, и другой жила,

родила сына, закручинилась.

Повеяли ветры весенние,

побежали кораблики за море.

Молода-та мужу разговариват:

— У нас руска-та земля хлебородимая,

житными полями изукрашена,

кунами-соболями изнаполнена.

Дорогу'-ту рыбу кораблем берут;

добрых коней с торгу табуном ведут!

Поплывем, норвежин, во крещену Русь!

      А и тут норвежин не ослышался,

      Оснастил кораблик белопарусной.

      Нагрузил товарами мено'вными^[6],

      которы товары в Руси надобны.

      Порядил подсобных корабельщиков.

      Выпало пове'терье на Русь итти;

      скричала гогара за синим морем;

      оплакала мати норвежина. 

       Побежал корабличек за море,

      во светлое, печальное раздольице.

Парусом бежали полтретья дни,

Оминули береги варяжские.

Варяжско-то море на волнах стоит,

встречу норвежанам лодья летит.

На той лодье Русь крещеная,

шесть братов, — дружина разбойная.

      Струбила Русь во серебрян рог

      грозно, и звонко, и жалобно.

      Ударила Русь на норвежаны;

      сгремели копья долгомерные

      о булатны доспехи норвецкие.

      Молода дружина корабельная

      твердо стала о норвежипе.

      Они телом толсты, а умом просты.

      Запа'дали норвежана труп на труп.

      А разбойна та дружина натодельная,

      от роду доспеху с плеч не складывали,

      оприче копья забавы не задеивали.

Молода-та жоночка норвежанка

Жмет своего детища посечена,

На полы младеня порублена.

Видит норвежан, крепко бьючися,

Молит себе смерти скорые:

— Не видеть бы в мертвых своего мужа.

А он в первых испил чашу смертную,

от Руси крещеной без правды убит.

Ра'тились норвежана мужественно,

билися дни'ну до вечера,—

никто не избыл смерти горькие.

      Разбойна дружина стала радоваться:

      — Немцев-то было шестнадцатеро,

      нас-то молоденьких шестеро!

      А ратно-то дело нать доправливать.

      Они трупье-то сбодали в море копьями,

      расхожий товар следом высвистали,

      отборной товар в лодью выгрузили.

      Вдовицу норвежанку в полон взяли,

      Воевав, кораблик огнем сожгли.

      Разметали по морю, по синему

      По широкому печальному раздольицу.

Встала заря многокровавая,

Красно-то солнце ушло к за'кату.

Норвецко-трупье плывет к западу.

Разбойна дружина разгулялася.

Они пьют, и льют, и в набаты бьют.

Люто пили, — обесстужились,

молоду вдову стали безчестити.

      На первой, на па'зори, на утренней

      Затянуло дружину в могутны сны.

      Один только разбойничек не спит,

--">