Джеймс Барри - Питер Пэн и Венди

что ей давно исполнилось десять лет. Какое это было веселье! Как они прыгали, кричали, плясали! Но больше всех веселилась миссис Дарлинг. Она так бешено кружилась в танце, что виден был лишь поцелуй, притаившийся в уголке её рта. Будь ты попроворнее, может, ты и сумел бы его схватить!

Словом, не было на свете другой такой весёлой и счастливой семьи, пока в доме не появился Питер Пэн.

Впервые миссис Дарлинг узнала о нём, когда стала однажды наводить порядок в мыслях своих детей.

По вечерам, когда дети засыпают, матери начинают наводить порядок в их мыслях, раскладывая по местам всё, что накопилось у них в головах за целый день. Если б ты как-нибудь не сразу заснул (только у тебя это всё равно не выйдет), ты бы увидел, как мама разбирает твои мысли. Это очень интересно! Похоже, будто она прибирает в комоде. Вот она берёт что-то в руки, удивляется, как к тебе попала эта мысль, другую прижимает к щеке и гладит, будто котёнка, а третью торопливо убирает с глаз долой. А утром, когда ты проснёшься, все шалости и дерзости, с которыми ты заснул, будут свёрнуты и спрятаны на дне ящика, а сверху, на самом виду, будут разложены все твои самые лучшие мысли и намерения, вычищенные и выглаженные, — только надевай!

А видел ты когда-нибудь карту собственных мыслей? Сделать такую карту нелегко — ведь у тебя в голове всё перепутано. Чего-чего там только нет! Какие-то зигзаги вроде твоей температуры, вычерченной на листе бумаги. Может, это дороги на острове? На каком острове? И ты ещё спрашиваешь! На острове Небывалом, конечно. Ведь мыслями ты почти всегда на этом острове. Всё там яркое и удивительное — и коралловые рифы, и быстроходный бриг, ставший на якорь в заливе, и дикари, и гномы-портные, и пещера с бьющим из-под земли источником, и принц с шестью старшими братьями, и ветхая хижина, и крошечная старушка, у которой нос крючком. Во всём этом можно бы разобраться, но есть там ещё и первый день в школе, и отцы, и пруды, и виселицы, и убийства, и рукоделие, и латинские глаголы, и шоколадные пирожные, и больное горло, и вырванный зуб, и длинные брюки, и многое-многое другое! И то ли это разные части острова, то ли просто одна карта просвечивает сквозь другую, но только всё это страшно запутано, особенно потому, что всё время находится в движении.

Конечно, остров Небывалый у каждого свой. У Джона, например, там была лагуна, над ней летали фламинго, а он на них охотился. А у Майкла, который был ещё очень мал, лагуны летали над фламинго. Джон жил на своём острове в перевёрнутой лодке, которую он вытащил на песок, Майкл — в вигваме, а Венди — в домике, искусно сшитом из листьев. У Джона друзей не было, у Майкла они появлялись по ночам, а Венди дружила с волчонком, которого бросили родители. Впрочем, между островами этими всегда есть семейное сходство, и если б поставить их рядом и велеть стоять смирно, ты бы увидел, что носы у них одинаковые, — да и не только носы!

К этим волшебным берегам вечно плывут в своих лодках дети. Там бывали и мы. Нам и сейчас ещё слышен порой шум нездешнего прибоя, но ступить на те берега нам больше не дано.

Из всех чудесных островов Небывалый самый уютный и удобный — всё на нём рядом, прямо рукой подать, и приключений хоть отбавляй. Там скучать не приходится. Днём, когда играешь в остров Небывалый со стульями и скатертью, он совсем не страшный, но вечером, за те две минуты, пока ты не заснул, он вдруг оживает. Вот потому-то в детской всегда горят ночники.

Время от времени, разбирая мысли своих детей, миссис Дарлинг находила в них что-нибудь непонятное. Самым загадочным для неё было слово «Питер». Среди знакомых у Дарлингов не было никакого Питера, и всё же он то и дело попадался ей в мыслях у Джона и Майкла. Ну, а у Венди в мыслях он занимал главное место. Вглядевшись в это имя, миссис Дарлинг увидела, что буквы в нём крупнее, чем в других словах, и выглядит оно как-то дерзко.

— Да, он очень любит дерзить! — подтвердила со вздохом Венди, когда миссис Дарлинг расспросила её.

— Но кто же он, доченька?

— Питер При! Ты ведь его знаешь, мама!

Миссис Дарлинг его не знала, но, задумавшись о своём детстве, припомнила какого-то Питера Пэна, который, по слухам, жил у фей. О нём рассказывали всякие чудеса. В детстве она в него верила, но теперь, когда она вышла замуж и стала очень благоразумной, она усомнилась в его существовании.

— Припоминаю что-то, только он уже, конечно, вырос, — сказала она Венди.

— А вот и нет, — --">