Сью Графтон - Ж - значит жертва

Сью Графтон Ж — ЗНАЧИТ ЖЕРТВА

Глава 1

Была среда, вторая неделя апреля, и Санта-Тереза демонстрировала бурное цветение крокусов, гиацинтов и сливовых деревьев. Небо было нежно-голубым, воздух — ароматным и умиротворяющим. В траве пестрели фиалки.

Я устала, сидя целыми днями взаперти, среди документов, закопавшись в сделки и долги по налогам, в то время как мои клиенты, несомненно, были счастливы, занимаясь теннисом, гольфом и другими праздными развлечениями.

По-моему, я страдала от мутантной формы весенней лихорадки, что заключалось в скуке, беспокойстве и полном отрыве от человеческой массы.

Меня зовут Кинси Миллоун. Я — частный детектив в Санта-Терезе, Калифорния, сто пятьдесят километров к северу от Лос-Анджелеса. Мне исполнится тридцать семь 5 мая, что произойдет через четыре недели — событие, которое поспособствует моему основному заболеванию. Я веду простое существование, не обремененное детьми, животными и комнатными растениями.

Не считая двух коротких неудачных замужеств, я живу в отрыве от человечества большую часть жизни. Обычно я наслаждаюсь своей свободой, своей подвижностью и своим одиночеством.

15 февраля, два месяца назад, я переехала в новый офис, избавившись от связи с юридической фирмой Кингман и Ивс. Лонни Кингман купил здание на нижней Стейт стрит, и, хотя он предлагал взять меня с собой, я чувствовала, что настала пора стать самостоятельной.

Я арендовала площадь в непонятного вида коттедже на Кабальерия Лэйн, где одинаковые оштукатуренные бунгало выстроились вдоль тротуара, как три поросенка. В то время как цена была хорошая и расположение замечательное — пешком недалеко от суда, полиции и библиотеки, сам офис был вопиюще далек от идеала.

Интерьер состоял из двух комнат. Большую я определила как собственно офис, меньшую использовала как комбинацию библиотеки и приемной. Еще там была кухня в стиле камбуза и маленький затхлый туалет. Все это пахло плесенью. Я переставляла так и сяк свой стол, вертящийся стул, шкаф для документов, диван и несколько искусственных растений. Ничего не разгоняло общего духа усталости и скуки, которым было заражено это место.

У меня было достаточно сбережений (двадцать пять тысяч), так что я могла бы поискать что-нибудь поприличнее. С другой стороны, за триста пятьдесят в месяц, я могла позволить себе это место, что не нарушало один из основных принципов моей жизни: никогда, никогда, никогда не живи не по средствам.

В настоящее время Генри, мой обожаемый домовладелец, отправился в круиз по Карибскому морю, в компании своего брата и невестки, Рози, которая владеет таверной в полуквартале от моего дома. Я забираю его почту, поливаю цветы раз в неделю и двор — каждые пару дней. Ресторан Рози будет закрыт еще пять дней, так что, пока эти трое не вернутся домой, я даже не смогу поужинать в знакомой обстановке.

В среду утром я решила, что мое настроение значительно улучшится, если я перестану жалеть себя и наведу порядок в своем офисе. Вскоре я восседала на низкой табуретке, окруженная восьмью коробками, которые не распаковывала с тех пор, как переехала в офис Лонни три с половиной года назад, и раскапывала давно забытые вещи.

Только я достигла дна коробки номер три, как услышала стук в дверь и крикнула — Я здесь!

Когда я повернулась, лейтенент Долан стоял на пороге, его руки утопали в карманах плаща.

— Здравствуйте, что вы здесь делаете? Давно не виделись.

Я вытерла руку о джинсы и протянула ему. Его пожатие было сильным и теплым, улыбка — почти застенчивой. Так же рад видеть меня, как я его.

— Я встретил Лонни. Он сказал, что ты сняла это место, и я решил зайти.

— Замечательно. Я рада.

Я смотрела, как Кон Долан сделал круг по комнате. Казалось, что он чувствует себя неловко и пытается скрыть свой дискомфорт, заведя незначительный разговор. Я не могла представить, чего он хочет. Я знала его десять лет, большую часть из которых он возглавлял отдел убийств в полиции Санта-Терезы. Сейчас он был на инвалидности после нескольких инфарктов. Я слышала, что он рвется вернуться к работе. Согласно сплетням, его шансы были между ничтожными и никакими.

Долану было немного за шестьдесят и болезнь сделала его лицо бледным. Мешки под глазами превратились в темные, мрачные тени, рот опустился в постоянном выражении недовольства. Парень как раз в моем вкусе.

Я могла сказать, что --">