Людмила Николаевна Винникова , Николай Федорович Винников - В стороне от дороги

Люся уже набросила халат и тихонечко прикрывала дверь в комнату дочерей.

— Что случилось?

— Пока не знаю. — Лаврентьев торопливо завязал галстук, потянулся за пиджаком. Ему вдруг стало неловко за свой резковатый тон. Разве жена виновата в том, что прерван сон, надо куда-то ехать. Он коснулся Люсиной руки.

— Дежурный сообщил, что в восточном микрорайоне горит база. Пожар еще продолжается, меня подключают к расследованию. Вот и все, что мне известно.

Двенадцать лет замужества так и не научили ее спокойно относиться к ночным звонкам. Подробностей его работы Люся не знала. Но в последнее время чувствовала, что муж оказался в центре событий, о которых много говорили в городе.

Один за другим привлекались к уголовной ответственности директора торгов, руководители общепита, предприятий бытового обслуживания. С математической точностью измеренные и взвешенные на весах закона обвинения предъявлялись за годы их хлопотной, но неправедной жизни.

Злоупотребления, хищения, взятки, совершаемые в подсобках и кабинетах, скрепленные коньяком в банкетных залах, казалось, никем не замеченные, надежно защищенные системой связей и поддержек, беспощадно высвечивались светом истины.

Бессильны стали старые друзья, которые еще несколько лет назад могли приостановить механизм исполнения закона.

А ведь было оно, то время, когда Виталий Лаврентьев — человек безупречной честности, в совершенстве постигший тайны хозяйственных махинаций, безошибочно находивший нужный конец запутанных нитей, ведущий к истокам преступлений, порой сталкивался с невидимой стеной запретов. Ему не объясняли подробностей. Лишь намекали, что дальше проверять не следует, иногда забирали материалы и передавали другому, а порой демагогически обвиняли Лаврентьева в том, что он занимается не своим делом.

Теперь, когда многие из «неприкосновенных» руководителей стали бывшими, работы у Виталия прибавилось. В городе ходили разговоры о том, что для наведения порядка приехала и работает большая бригада сотрудников прокуратуры и милиции из Прибалтики. Когда об этом рассказывали в институте, где работала Люся, она молчала. Но, глядя на мужа, понимала, что прибалтийские гости — легенда, городской фольклор. Действительность была в поздних возвращениях Лаврентьева с работы, частых телефонных разговорах, в которых мелькали известные в городе имена. И рождалось чувство тревоги за мужа. Потом убеждала себя, что тревожится напрасно, но ведь чего-то боялась.

Внизу, вдоль темной улицы, заскользили голубоватые лучи света. Шума машины не было слышно. Потом хлопнула дверца, и Людмила увидела, как машина развернулась и покатила из переулка туда, где светились огнями центральные улицы города...

Приглушенно бормотала бортовая радиостанция. Почти непрерывно с дежурной частью связывались экипажи патрульных машин, посты ГАИ, наряды охраны.

В этом хоре коротких докладов и распоряжений слышалась тревога тех, кто уже работал в восточном секторе.

Откинувшись на спинку сиденья, Лаврентьев слегка ослабил затянутый в спешке галстук, посмотрел в окно.

Машина резко свернула с освещенной улицы, и справа потянулась ажурная решетка длинного забора зоологического сада. Город остался позади. Машина выехала на дорогу, ведущую к базе. Впереди Лаврентьев увидел зарево и косматые всполохи огня. Ворота базы были широко распахнуты, а горящий административный корпус охвачен полукольцом пожарных машин.

Словно в фантастической театральной декорации на фоне черного ночного неба в ярких лучах прожекторов боролись с полыхающими языками пламени люди, вознесенные на высоту третьего этажа на сверкающих стеблях лестниц. Сходство с фантастическими сюжетами усиливали фигуры пожарных в серебристых огнеупорных костюмах. Они профессионально разламывали крышу конторы, и вниз летели разодранные листы жести, обрубки бревен, доски.

Огонь полыхал в вышине. Внизу было темно, мокро. Смутно белели на черной от воды земле раздутые напором воды брезентовые рукава пожарных шлангов. Мерцали рубиновые фонари машин, окруживших горящее здание.

Сержант осторожно подвел «Жигули» к группе людей, стоявших у ворот.

— Приехали, товарищ майор. Машина будет вот там, на стоянке. Я — в машине. Приказано поступить в ваше распоряжение.

Лаврентьев направился к автобусу, на красном боку которого белела надпись: «Штаб пожаротушения».

— Виталий --">