Марат Нигматулин (Московский школьник) - Теперь всё можно рассказать. Том третий. Последняя глава

вместе смотреть кино.

Мы смотрели «Пятницу. Ночлег» и «Прикосновение».

Мы сидели в тёмной комнате на старом, ещё советском диване. Голубоватые блики резво прыгали по отполированному гэдээровскому серванту.

Была летняя ночь. С улицы в комнату просачивался дух отцветающих лип и акаций. Дул тёплыми густой ветер. Он лениво шевелил воздух, приносил тот самый запах пыльцы и мокрого от поливочных машин асфальта.

Небо висело над городом огромным аметистовым куполом.

Под ним между желтыми стенами разваливающихся хрущевок горели тут и там фонари. Их Жёлтый свет неаккуратными пятнами ложился на асфальт, запевал малахитовую листву деревьев.

Было что-то загадочное и в этом небе, и в городе, и в комнате. Всё составляло тайну.

Мы не пытались разгадать её. Просто наслаждались.

***

– Помню, был у меня знакомый, который сошёл с ума, – сказал Женя, глядя в окно, когда «Прикосновение» закончилось.

И он рассказал нам весьма занятную историю.

– Был у меня один дружок, – начал Женя. – Это было ещё в те годы, когда я учился в школе. Школа у нас была дворовая. Вокруг неё панельки белые стояли чуть ли не до неба. Высокие такие, брежневские.

Мы хорошо жили. У нас балконы были, лоджии. Мы на них чай по-марокканский пили по утрам в летние месяцы.

Рядом была река, а за ней огромный пустырь, местами поросший лесом. Вот, помню, я вставал утром, надевал рубашку поло, шорты, пил чай или кофе из Кении на балконе и смотрел на реку.

Река была широкая и красивая. Вблизи могло показаться, что она медленная и дремотная, но с вершины было видно, что на самом деле она очень быстрая: она вся блестела, били там скрытые течения, подводные ключи, воды её барашками покрывались.

И вот я смотрел на эту реку, на поросшие лесом берега. Всё было в зелени. Будто бильярдный стол передо мной. И зелень уходила до самого горизонта.

И лес был такой живой. Он был на нашей стороне реки по большей части. На другой была зелёная пустошь.

Учился тогда со мной в одном классе парень. Денис его звали. Он был очень специфическим человеком.

Родители его были люди богатые, но при этом ленивые. Отец его был бизнесмен и работать много не привык. Мать в молодости в основном тасовалась, а потом работала на какой-то формальной должности в фирме отца.

Люди это были невежественные. Книг не читали, старались следовать моде. Вершиной искусства для них был «Дом 2» и какие-то новостные сайты либеральные.

Сына они не воспитывали. Не запрещали ему ничего, не следили за ним вообще. В основном они были заняты своими делами, а Денису только на карманные расходы давали. В детстве его ещё на одно лето свозили в Кембридж в какую-то летнюю школу английского языка, но тем дело и кончилось.

Так он летом обычно отдыхал в лагерях неподалёку.

Ну, а там сами знаете как: бухлишко, сижки, девочки…

Короче, рос этот Денис как сорная трава. В детстве компьютерными играми увлекался, потом на вписочках стал зависать. Родители внимания не обращали, им всегда на такое похуй было.

Так и жили.

Дениска вырос изнеженным и ленивым подростком. Школу прогуливал, бухал, наркотой баловался, в карты любил перекинуться.

Красивый он был, этот Денис. У него и фигура была ого-го, и кожа всегда гладкая, ровная, смуглая немного, но это выглядела так, будто он только с моря вернулся. Когда он пару месяцев прозанимался как-то в зале, у него такие мышцы появились! Профиль у него был такой: нос прямой, губы тонкие, взгляд всегда самодовольный и хищный.

Со временем он набрал в весе, но и это его не испортило. У него появились такие щёки и такой милый животик, что все могли только умиляться, глядя на это. А жопа! Ну и жопа же у него была!

Короче, был он настоящий аристократ. Очень красивый он был. Все девочки его любили и мальчики тоже. Он со всеми спал.

В подростковом возрасте, лет в шестнадцать, увлёкся он оккультизмом. Сначала он увлекался Ницше, всякими философами-декадентами, а потом уже перешёл

--">