Неустановленный автор - Шелковый фонарь

Неизвестный автор Шелковый фонарь

Пьеса в трех действиях

Действующие лица

СИНДЗАБУРО.

ЮСАЙ – его наставник.

ТОМАДЗО – его слуга.

ХЭЙДЗАЭМОН – старик.

О-ЦУЮ – его дочь.

О-ЁМЭ – ее служанка.

ДОКТОР ЯМАМОТО.

СТАРУШКА

ТОРГОВЦЫ

ПРОХОЖИЕ.

МОНАХИ.

ПАРИКМАХЕРША.

СОСЕДКА.

ГУЛЯКИ.

ГЕЙШИ.

ГЕЙША С ЛИЦОМ О-ЦУЮ.

ГЕЙША С ЛИЦОМ О-ЁМЭ.

СОСЕДИ.

МОЛОДЫЕ ЛЮДИ.

ДЕВУШКА.

РЕГАН – монах.

НАСТОЯТЕЛЬ.

Действие первое

Картина первая

Майский вечер. Заходящее солнце.

Пейзаж Янагисима с рекой Ёкогава, проходящей через всю сцену. Кругом – цветущие вишневые деревья. С правой стороны в глубине виден загородный особняк богатого самурая^[1] – его двери плотно закрыты, кровля обветшала, галереи засыпаны листвой и мусором. К главному зданию примыкает павильон. Вдоль реки с одной стороны – изгородь, с другой – тропинка. На реке показывается лодка. В ней трое мужчин: старик Юсай с удочкой в руках, слуга Томадзо и Синдзабуро – молодой самурай, задумчиво смотрящий прямо перед собой.

Томадзо (прерывая длительное молчание). Молодой господин! О чем вы снова задумались?

Юсай (поворачиваясь к Синдзабуро). Правда, Синдзабуро, что это с тобой?

Синдзабуро (после маленькой паузы). Ничего… Просто смотрю на воду и думаю…

Томадзо. Вот этого-то и не следует…

Синдзабуро (как бы вторя своим мыслям). Струи бегущей реки – непрерывны,^[2] но они все время меняются… Пузырьки пены то исчезнут, то появятся вновь, но это уже будут другие, хотя внешне – совсем как прежние…

Томадзо. Ну и что из того? Охота вам голову забивать…

Синдзабуро (прежним тоном). Таковы люди… Утром – рождаются, вечером – умирают. И так бесконечно… Всегда… Но тот, кто живет сейчас, – уже не тот, кто жил раньше… И его сменит новый… но это уже будет другой!

Томадзо. Так-то оно так, только стоит ли, господин, нам с вами обо всем этом толковать… Это уж дело монахов, это по их части.

Синдзабуро. Все мы – роса на цветах. Блистает при лучах восходящего солнца, но дождаться всей красы сияющего полдня ей не дано. Или цветы… Сейчас цветут, но завтра?… К утру? Что с ними станет?… Голый стебелек, а лепестки будут топтать прохожие…

Томадзо. Что ж поделать, молодой господин? Таков закон. Знаете, как говорится: «Колокол храма Гион звучит непрочностью человеческих деяний»^[3]… Оно, конечно, так, но…

Синдзабуро (прежним тоном). Следующей весной цветы вновь расцветут… Но это будут уже другие цветы… Тех не вернуть… Они никогда не вернутся к жизни…

Юсай. Да! И Совершенный когда-то сказал^[4]… «Учитель^[5] однажды стоял у реки и молвил: все уходящее подобно этому!» Конечно, все уходит. И не возвращается вновь. Умереть – удел каждого. Но что такое – умереть? Все это один процесс… одно круговращение двух мировых сил.^[6]

Синдзабуро. Круговращение… Да… Но ведь смерть – все-таки смерть. И я-то перестану существовать, когда умру?

Томадзо. Никоим образом. Просто переродитесь^[7]… И может быть, опять будете жить в этом мире… Опять на лодке будете кататься… Хе-хе…

Синдзабуро. Ты думаешь? Пусть так… Но мне, может быть, дорога именно та, первая оболочка…

Томадзо. Вторая будет еще лучше первой… Вот я, наверно, в следующей жизни буду поэтом, красивым и сильным.

Синдзабуро. В следующей жизни… Но ведь до этой следующей жизни нужно перейти порог смерти… И что за ним – этим порогом?…

Юсай. Помни слова Совершенного: «Если мы не знаем, что такое жизнь, что можем мы сказать о смерти?» Оставь, Синдзабуро, эти мысли! Они не на пользу и не к лицу тебе. Все это приличествует монаху, буддисту, но ты – молодой человек, сын знаменитого отца… И ко всему – верный ученик Совершенного. Подумай лучше о жизни… Подумай лучше о красоте вокруг…

Томадзо. И правда, молодой господин! Вишни эти – что твои облака. Хороши в этом году поздние вишни, нечего сказать! Особенно теперь, в час заката.

Юсай. Он прав, Синдзабуро. Посмотри на эту природу… Приглядись к ней… Ведь это – отражение великого Пути, лик великого Дао^[8]… Неискаженный и неизвращенный. Как будто сама первооснова всех вещей приближается к нашему сознанию, к нашему сердцу… Извечная, непреходящая первооснова…

Синдзабуро. Непреходящая первооснова… Но ведь она, как сказал Совершенный, не имеет ни запаха, ни цвета.

Юсай (подхватывая). И как сказал Совершенный, в то же время --">