Неонила Артемовна Криничная - Легенды. Предания. Бывальщины

после смерти царя сослан (1727) в Березов, где, вопреки преданию, он и скончался (1729).

Научные устремления Петровской эпохи воплощены в образе другого «птенца гнезда Петрова» — Якове Брюсе. Освоенные фольклорным сознанием, они вылились в сюжеты о создании человека «из цветов», о воскрешении его с помощью живой воды, в основе которых — древнее представление о четырех мировых элементах: земле, воде, огне, воздухе — и о происхождении каждого человека по преимуществу от одного из этих элементов или от определенного их сочетания («Брюс», «Арихметчик»).

При создании сказаний о Петре и его сподвижниках, впрочем как и о многих других исторических лицах, широко используется готовый «строительный материал». Он накоплен традицией, восходящей к изображению вождя доклассового общества (здесь можно увидеть истоки дальнейшей идеализации царя), который учреждает промыслы и ремесла, вводит обычаи, обряды, празднества, устанавливает порядок в общественной и семейной жизни. Позднейший герой не изживает признаков мага-волшебника, обладателя сверхъестественных способностей, ведущих начало от архаического персонажа. Впитывая особенности определенной эпохи, черты конкретной исторической личности, персонаж предания заключает в себе два начала. Одно из них обусловлено традицией, а другое — действительностью. Вследствие этого в нем сочетаются реальное и фантастическое, подлинное и вымышленное, то, что народ видел, и то, что он хотел бы видеть. В результате в преданиях наблюдаются хронологические смещения, несообразности, отступления от фактов. Однако, с другой стороны, благодаря им и раскрывается сущность исторического лица, определяется суждение о нем народа.

Среди преданий об исторических лицах выделяется цикл, связанный с именами русских полководцев.

Символом воинской доблести защитников Древней Руси стало имя Александра Невского (1220–1263). Предания о нем, к сожалению, до наших дней в живом бытовании не сохранились, зато ими пронизано «Житие Александра Невского», повествующее отнюдь не о христианском смирении канонизированного православной церковью «святого». Это биография воителя, защитника рубежей Родины в одну из самых грозных эпох. В «Житии» слышны отзвуки ожесточенной битвы, в которую вступили воины княжеской дружины, ратники городского ополчения, дав отпор пятитысячному шведскому войску под предводительством ярла Биргера, вошедшему на ста судах в Неву. Шведы намеревались захватить прилегающие земли, взяв под свой контроль северную часть давнего торгового пути «из варяг в греки». В житии благодарно отражена роль пограничной стражи, состоявшей из воинов союзного Великому Новгороду финноязычного племени ижорцев под предводительством Пелгуя. 15 июля 1240 года захватчики были наголову разбиты. Князь Александр Ярославович получил почетное звание Невского, с которым и вошел в историю. Зримо воссоздается в «Житии» и Ледовое побоище, произошедшее 5 апреля 1242 года на льду Чудского озера. Решительная победа русской рати над немецкими псами-рыцарями обезопасила западные границы Руси, терзаемой в те же годы нашествием с юго-востока.

Новое время дало еще одно славное имя российского воина — А. В. Суворова (1730–1800). Предания, песни, хранящие память о легендарном полководце, человеке истинно русского характера, едва ли не вытеснили фольклорные произведения о других наших военачальниках той поры. Объяснение этому — духовная близость Суворова носителям устно-поэтической традиции, его солдатам, что шли за ним против турок под Тутукаем и Казлуджей, у Фокшан и при Рымнике, штурмом брали Измаил. Впереди были походы против Наполеона — Итальянский, Швейцарский, бросок через альпийские перевалы в 1799-м, предпоследнем году жизни полководца.

В преданиях о Суворове мы не найдем хроники событий: историческая канва его жизни обозначена в них слабо. Вот те немногие эпизоды, что имеют под собой реальную почву: взятие крепости Измаил — 1790 («Суворов и солдаты»); приезд А. В. Суворова на Александровский пушечный завод в мае 1791 года, когда он командовал русскими войсками в Финляндии («Посещение Петрозаводска Суворовым»); опала полководца, имевшая, однако, место не при Екатерине II, а при Павле I в 1797–1799 годах; преодоление альпийских высей («Переход через горы»).

В преданиях этих сохранена та особая атмосфера, которая объединяла полководца и его «чудо-богатырей», тот особенный настрой, который сам А. В. Суворов --">