Сергей Викторович Васильев - О вреде курения табака [СИ]

Внутри Рохле не приходилось бывать — кто ж к колдуну без крайней нужды лезет. Колдун всегда знает — кто когда придет. Им вход свободный. А вот незваным гостям в заклятый дом никак не впереться. Однако ж Рохле удалось.

Мужичок чуть боязливо огляделся — вдруг как прыгнет на голову злой дух прирученный. Нет, обошлось. Сени как сени. Ну, травы висят по стенам всякие, и запах от них — закачаешься. По углам письмена — наставления какие, или заклятия. Рохля ради любопытства ногтем пошкрябал по буковкам — только палец черным испачкал, а что значат они — не понял, причудливые шибко да и разные все.

Ну, и ладно. Не для того сюда Рохля пришел, чтоб буковки разгадывать. Трубку искать надо. Знамо, не в сенях колдун ее хранит, а в горнице. В сундуке каком-нибудь, цепями окованном. Хотя, зачем цепями? Если достать что срочно надобно — цепи эти разматывай, потом опять наматывай — хлопотно. Должно, на заклятье взял. Ну, там «отсохни рука» или «жгучая ладонь»; хоть бы не на «полную немощь» — не уйти будет.

Рохля еще немного помялся перед дверью в горницу, рукой махнул, чуть дверь приоткрыл и в щелочку просочился.

Зря старался. Не получилось незаметно.

Напротив двери на резном кресле сидел колдун и, наклонив голову, внимательно на незваного гостя глядел.

Рохля невозмутимо посмотрел на потолок, фыркнул осуждающе, дескать, совсем прогнил, менять надо, и стал пальцы загибать — будто считает чего.

— Ну что, хозяин, досок две сажени надо. Твой материал, или мне свой тащить? У меня без обману — сделаю, комар хоботок в щель не протиснет.

Колдун рукой помахал и сказал вроде приветливо:

— Ух ты, кто пришел! Не ждал тебя.

— А кого ждал? Игната, что ль? Такие герои, как он, дела сами не делают — на других надеются. А мне что? Мне долг возвернуть надобно. Ты, это, трубку так отдашь или загадки загадывать будешь?

— Да какие загадки?! — колдун аж привстал. — Ты что о себе думаешь?!

— Нет, так нет, — Рохля досадливо пожевал губами и сделал вид, что уходить собрался, — ну, давай трубку, мне пора уж — темнеет.

Колдун сплюнул ядовитой слюной — деревянные половицы зашипели — щелкнул пальцами, и дверь перед Рохлиным носом захлопнулась и на засов заложилась.

— Ага, — удовлетворенно сказал мужичок, — значит, всё ж загадки. Ну, давай. Сколько штук? Это надо сразу договориться — потому как ночь скоро, а мне спать охота. Три? Пять? Только не говори, что до рассвета — я прямо тут спать улягусь, мне не впервой.

Скамья, на которую Рохля примерился усесться, отъехала в сторону, и он шмякнулся на пол. Даже не поморщился — будто на то и рассчитывал. Обхватил колени руками и сказал с вдруг прорезавшимся надрывом:

— А могу и за жизнь поговорить. Вот, скажем, чего это Игнат с трубкой своей носится?

— Ценна она для него. Оберег.

— Злобный, поди? Больно ядовитый дым из нее выходит. Только людей травить.

— У каждого свой оберег. Если сделал его как надо, частицу души вложил, то и помогать он тебе будет. Одна опасность — коли завладеет оберегом чужой человек, власть над тобой возьмет. Не каждому такое под силу. Вот мне, например, — легко. Твой Игнат совсем разума лишился — оберег свой как простую вещь стал использовать, вот и потерял. А я нашел.

— Ну, и нашел. Зачем человека мучить?

— Вся жизнь колдуна в этом. Не хочу, а мучить приходится. Я ж по натуре добрый, — колдун дунул сквозь скрещенные пальцы, и все мухи, беспечно жужжащие под потолком, разом сдохли.

Рохля выщелкнул из волосьев трупик, обтер пальцы о рубаху и сказал:

— А не хочешь ты загадывать — я сам тебе загадаю. Вот, скажем…

Колдун перебил Рохлю:

— На твои загадки доморощенные я все отгадки и так знаю — неинтересно. Лучше сразимся. Моя сила — против твоей. Выстоишь — отдам тебе трубку.

Рохля помялся, поскреб подбородок, поросший жесткой щетиной, и махнул обреченно:

— Давай!

Колдун приосанился на кресле, посмотрел в раздумьях на потолок, который почему-то вдруг показался насквозь прогнившим, и начал с простейшего заклинания. Он помахал руками, пробурчал сквозь зубы, и в избе ощутимо повеяло морозом. Рохля крякнул, поежился, без стеснения содрал с лежанки покрывало и завернулся в него.

— Ты это чего? — изумленно пробормотал колдун, — жизнь не мила?

— Что жизнь? Она у меня одна. Не буду с тобой сражаться — считай, ты победил — замерз я. А вот тебе покрывало зачем? Посмотри на себя — пень пнем, даже свежих веточек за лето --">