Александр Dьюк - Сказание об Эйнаре Сыне Войны

Сказание об Эйнаре Сыне Войны. Часть Первая. Героическая

Вступление

Старый Снорри застенчиво перемялся с ноги на ногу, пошаркал, потеребил шерстяную шапку, втянул лысую голову в плечи и опустил взгляд. Сырая земля голого поля показалась ему мало того что крайне интересной, так еще и наименее опасной, поэтому непоколебимую решимость во взгляде он обрушил именно на нее. Все возглавляемое Снорри боеспособное население Рыбачьей Отмели (с десяток мужиков и Ари, шестилетний внук Снорри, которому не успели дать подзатыльник и отправить к матери) напряженно затихло в ожидании развития дальнейших событий.

— Чего сказал, повтори!

Снорри вздрогнул, едва не выронив шапку, осмелился поднять глаза, испугавшись обязательно следующих за подобной фразой затрещины, пинка или тычка. Он подслеповато сощурился и часто заморгал от рези в глазах и проступивших слез. Не то чтобы он готовился разрыдаться от собственной смелости, но находиться вблизи Скарва Черноногого само по себе было героическим подвигом, достойным Медового Зала Отца Войны.

На Снорри снизу вверх злобно таращилось кабанье рыло. Сверху вниз таращилось еще одно, не менее злобно. Причем оба рыла действительно принадлежали представителям свиного рода-племени без каких-либо метафор и иносказаний. Но если нижнее принадлежало вполне обычному, только громадному хряку, то верхнее рыло обладало меньшими размерами и было снабжено человекообразным телом в кольчуге довольно плачевного, запущенного состояния. Голову покрывал устрашающего вида и размеров рогатый шлем, в котором уместились бы две головы его владельца.

Снорри глубоко вздохнул, успев поразмыслить о том, что жизнь его была, в принципе, довольно долгой и не такой уж плохой, а умирать своей смертью на Симскаре считается дурным тоном. Так что, в общем-то, терять ему особо нечего.

— Говорю, — промямлил Снорри, — не будет больше дани, вот. Убирайтесь отсюда, пока целы. И не смейте возвраща…

Ездовой хряк многозначительно хрюкнул.

— …Ща-ща…

Хряк шагнул вперед. Снорри в ужасе подпрыгнул и отскочил к взволновавшимся односельчанам.

— И чего же такого тут случилось, — лениво зевнул Скарв, опираясь на переднюю луку седла, — раз вы, черви, осмелели до того, что не только дань платить отказываетесь, но и грозите мне? Мне! Скарву Черноногому! Отвечай, червь! — рявкнул он, поднявшись в стременах.

У Снорри от страха подогнулись коленки. Он вдруг осознал, что хоть вроде бы и убрался подальше от Скарва поближе к своим, но вновь стоял один на один в интимной близости со злобным ездовым хряком, а добрые односельчане каким-то волшебным образом оказались на почтительном и весьма безопасном расстоянии от него.

— Мы… мы… — пробормотал Снорри, вцепившись в шапку, как в самый надежный щит, — мы героя нашли, вот!

Скарв Черноногий тяжело опустился в седло. На морде в тени громадного шлема отразилась некоторая растерянность.

— Героя? — недоверчиво переспросил он и обернулся назад: — Слыхали, ребяты?

«Ребяты», чья видовая принадлежность была столь же неопределенной, как у их вожака, в количестве четырех пеших штук закивали, издавая неопределенный гул определенно недовольного, взволнованного окраса.

— Так что убирайтесь, пока он вам… вот! — скромно выпалил Снорри, расценив замешательство грабителей как проявление страха и колебаний.

— Значится, сегодня мешков больше обычного будет, — удрученно вздохнул Скарв, почесывая ездового кабана между ушей.

По строю ребят прокатился страдальческий стон возмущения и обиды.

— Имей совесть, босс! — взмолился один из них.

— Только не опять!

— Сколько можно-то?

— Заткнулись! — рявкнул Скарв, саданув кабана по макушке. Кабан неодобрительно хрюкнул и принялся злобно бороздить копытом землю с явным желанием выместить обиду на Снорри. — Раз сказал сегодня больше обычного тащить, значится, потащите! Иль вы там себе вообразили, что я за вас мешки таскать буду, а? Вдруг командовать, а я устану, чего тогда делать будете? Чего делать будете, спрашиваю, а?

Ребяты продемонстрировали богатый опыт разрешения конфликтов с начальством.

— Идиотов из себя строить, босс! — отрапортовал один из ребят, хлопнув себя по железной каске.

— По-бараньи блеять! — доложил другой.

— Проявлять полный непрофессионализм в применении боевых построений и неумение принимать --">