Любовь Сергеевна Безбах - Шёпот ночного дождя (СИ)

<p align="right">

Несчастье и счастье переплетаются, как волокна в веревке.</p>

<p align="right">

Японская пословица.</p>

   Удачлив предприниматель Хаттори Кичиро! Он раскинул сеть торговых точек в Отомари, Тойохаре, Маоке* и по их окрестностям. Иностранные купцы пытались торговать в Японии всем подряд, наугад выбирая то, что пользуется спросом, Хаттори же прицельно вез товары, которые заведомо раскупят соотечественники. Новый год он встретил в США. Ездил не впустую, привез добротные, качественные, красивые вещи, которые пробуждали живой интерес покупателей и быстро разбирались.

   Расчетливый торговец искал и другие источники дохода. Он примеривался, что бы такого вывезти с Карафуто для продажи за границей. Разумеется, самым беспроигрышным товаром были меха соболей, добытых айнами и гиляками...

  * * *

   Лесной ручей бойко нес хрустальные струи по аспидно-черным ступенькам. Киёмидзу Шима покопался в грунте неподалеку от ручья - угольные пласты выходили на поверхность и здесь. Исследователь отколол кусок угля, полюбовался на масляно-черный, увесистый камешек. "Неужели антрацит? Анализ покажет", - подумал Шима, снял со спины мешок и старательно запаковал образец, радуясь находке. Первая в 1907 году экспедиция оказалась на редкость удачной.

   Отряд ушел вперед, а Шима всё медлил, ходил рядом с ручьем, копал и всюду находил черную, лоснящуюся породу.

   Тайга темна даже в начале июня - дремучие, заросшие бородой лишайников ели укрывают сопки от солнечного света. Оставаться здесь одному опасно, можно повстречаться с медведем. Хозяева тайги на острове громадные и гостей не любят, так что пора догонять отряд.

   Шима не боялся отбиться, следы экспедиции отыщутся без труда. Он снова вышел к ручью. Левый бережок совсем зарос, пришлось перебраться на другую сторону. Над головой возвышался сыпучий обрыв, напрочь загородивший солнце. Слагающие породы опрокинули слои почти вертикально. Здесь стоял холод, словно в гигантском подполе; кое-где мутно белели полосы слежавшегося снега. Шима прыгал с камня на камень, примечая чуть заметные следы ушедшего вперед отряда.

   Над головой послышался шорох. Шима глянул наверх и остолбенел: прямо на него по отвесному склону катился медвежонок. "Убьется", - сгоряча подумал исследователь и подставил руки. И, только приняв тяжелый меховой куль, вспомнил, что медвежата по тайге одни не ходят.

   Сверху по склону с шуршанием и грохотом посыпались камни. Бросив медвежонка, Шима одним прыжком преодолел ручей и понесся по буеракам сломя голову. Бежал он недолго, споткнулся, выскочил на открытое пространство и покатился вниз не хуже того медвежонка. Пока летел, приложился головой о камень, да так, что из правого глаза голубая искра выскочила.

   Исследователь рухнул в большой куст шиповника, который, жиганув по лицу и рукам, немного задержал падение. Легкие, казалось, смяло ударом. Некоторое время Шима лежал плашмя, судорожно пытаясь вдохнуть воздух. Кое-как отдышавшись, он хотел встать, но тут боль выстрелила в бок, в руку, еще и закружилась голова. Исследователь освободился от мешка за плечами, с трудом поднялся и осторожно отряхнул одежду. Удивляясь, почему глаза плохо открываются, Шима провел ладонью по лицу и обнаружил, что весь в крови. "Надо вернуться к ручью", - с тревогой подумал он, оглядел склон, с которого скатился и удивленно ухнул. "Не забраться. Придется обходить".

   Шима долго брел сквозь буреломный лес, пока, наконец, не вышел к ручью. Осторожно наклонившись к игривым струям, он, шипя от боли, смыл кровь с исцарапанного лица и прополоскал рот. Потом снял куртку, подтянул широкий рукав дзюбана* и осмотрел отекшее предплечье. Задрав край рубахи, он увидел огромное иссиня-черное пятно на боку с багровыми кровоподтеками по краям, решил не трогать его и показать медику в отряде. Превозмогая тошноту, Шима наклонился, опустил предплечье

--">