Эдвард Гиббон - Закат и падение Римской империи (сокращённое издание)

Эдуард Гиббон

ЗАКАТ
И ПАДЕНИЕ
РИМСКОЙ
ИМПЕРИИ

УДК 94(3)
ББК 63.3(0)32
Г 46

Перевод с английского Василия Неведомского
Серийное оформление Вадима Пожидаева
Оформление обложки Валерия Гореликова
Текст печатается в сокращении.
Составление Анны Сарафановой

ISBN 978-5-389-21846-8

© Издание на русском языке, состав,
оформление. ООО «Издательская Группа
„Азбука-Аттикус“», 2022
Издательство АЗБУКА®

ГЛАВА I
Объем и военные силы империи
в век Антонинов

Введение. Во втором столетии христианской эры владычество Рима
обнимало лучшую часть земного шара и самую цивилизованную часть
человеческого рода. Границы этой обширной монархии охранялись
старинной славой и дисциплинированной храбростью. Мягкое, но вместе с тем могущественное влияние законов и обычаев мало-помалу скрепило связь между провинциями. Их миролюбивое население наслаждалось и злоупотребляло удобствами богатства и роскоши. Внешние
формы свободных учреждений охранялись с приличной почтительностью: римский сенат, по-видимому, сосредоточивал в своих руках верховную власть, а на императоров возлагал всю исполнительную часть
управления. В течение счастливого периода, продолжавшегося более
восьмидесяти лет, делами государственного управления руководили
добродетели и дарования Нервы, Траяна, Адриана и двух Антонинов.
Настоящая глава и следующие за ней две другие главы имеют целью
описать цветущее состояние их империи и затем, со времени смерти
Марка Антонина, указать главные причины ее упадка и разрушения,
то есть главные причины такого переворота, который останется памятным навсегда и который до сих пор отзывается на всех народах земного шара.
Умеренность Августа. Главные завоевания римлян совершились при
республике, а императоры большей частью довольствовались тем, что
охраняли владения, приобретенные политикой сената, деятельным соревнованием консулов и воинственным энтузиазмом народа. В первые
семь столетий триумфы быстро следовали один за другим, но Августу
впервые пришлось отказаться от честолюбивых замыслов на всемирное владычество и внести дух воздержанности в дела государственного
управления. Так как он и по своему характеру, и по своему положению
был склонен к миролюбию, то ему нетрудно было сообразить, что Рим
при своем тогдашнем чрезмерном величии мог более потерять, нежели
выиграть, от случайностей войны и что при ведении войн на большом
отдалении от центра завоевания становились все более и более трудными, успех становился все более и более сомнительным, а обладание
[5]

З А К АТ И П А Д Е Н И Е Р И М С К О Й И М П Е Р И И

завоеванными странами становилось менее прочным и выгодным. Личный опыт Августа придал еще более веса этим здравым соображениям, доказав ему, что путем благоразумной и энергичной политики ему
нетрудно будет добиться от самых грозных варварских народов всех
тех уступок, какие могут оказаться необходимыми для безопасности
и достоинства Рима. Вместо того чтобы подвергать себя и свои легионы опасности погибнуть от стрел парфян, он добился путем почетного
мирного договора, чтобы ему были возвращены знамена и пленники,
захваченные парфянами при поражении Красса1.
В первые годы его царствования его легаты попытались завладеть
Эфиопией и Счастливой Аравией. Они зашли почти на тысячу миль
к югу от тропика, но знойный климат скоро принудил завоевателей
возвратиться назад и послужил охраной для миролюбивого населения
этих далеких стран2. На завоевание Северной Европы едва ли стоило
тратить деньги и усилия. Среди лесов и болот Германии жило отважное варварское племя, презиравшее жизнь, если она не соединялась со
свободой, и хотя при первом нападении на него оно, по-видимому, не
могло устоять против могущества римлян, но вскоре вслед за тем оно
сделало отчаянное усилие и, возвратив себе независимость, напомнило Августу о превратностях фортуны3. После смерти этого императора
его завещание было публично прочитано в сенате. Он оставил своему
преемнику ценное наследство, дав ему совет не расширять империи
далее тех границ, на которые как будто сама природа указала ей как на
ее постоянный оплот и пределы: с запада — Атлантического океана,
с севера — Рейна и Дуная, с востока — Евфрата, с юга — песчаных
степей Аравии и Африки.
Ее придерживаются его преемники. К счастью для --">