Джером Клапка Джером - Трое в лодке (не считая собаки)

Не заботясь о своей литературной репутации, он ориентировался не на знатоков и ценителей остроумия, а на самого что ни на есть массового читателя, на обыкновенных грамотных людей, которым хочется повеселиться в свободную минуту, отвлечься на часок от повседневных забот и тягостных мыслей, почитать что-нибудь забавное в вагоне пригородного поезда, на садовой скамейке или в постели перед сном. А так как юмор Джерома основан на обыгрывании всевозможных бытовых происшествий и героями его рассказов являются самые средние, ничем не примечательные люди, выхваченные прямо из гущи жизни, то миллионы читателей в разных странах мира охотно покупали книги «неподражаемого английского юмориста», нередко узнавая в его героях самих себя или своих знакомых.

В массовости и общедоступности произведений Джерома, пожалуй, и заключается главная сила этого писателя. В начале XX века популярность его была так велика, что в одной только России его книги выдержали сотни изданий.

Когда читаешь произведения Джерома подряд, одно за другим, создается впечатление, что все-таки он несколько злоупотреблял своей большой популярностью и порою разменивал свой талант на пустяки. Наряду с сильными вещами у него есть много слабых, и даже в лучших его книгах нередко встречаются «пустые» места, никчемные разглагольствования и довольно плоские поучения. Главный недостаток творчества Джерома в свое время был подмечен русской критикой. Так, например, П. Краснов в статье «Безобидный смех» упрекал Джерома в том, что он «с редким искусством избегает критики существующего строя, отношений общественных и международных; избегает даже критиковать общепринятые обычаи» (журнал «Книжки недели», 1899, № 10).

Все это в общем справедливо. Но вместе с тем было бы неправильно считать Джерома безыдейным писателем. В его юморе есть искренняя доброта, человечность, любовь ко всему здоровому и естественному. Черствость сердца, прикрытая притворным радушием, религиозное ханжество и лицемерие вызывают у него отвращение. Иногда в самбы комическом сюжете содержится нравственная идея, наводящая читателя на серьезные мысли, Возьмем для примера такой почти анекдотический сюжет. Одна старая леди, устав от своих добрых дел, которые доставляли ей массу хлопот, придумала новый способ благотворительной деятельности с наименьшей затратой сил; она поселила поблизости от своего дома специально нанятых бедняков, разыгрывавших из себя горьких пьяниц и отъявленных безбожников, а потом с помощью добродетельной леди эти «беспутные люди» обратились в «истинную веру». Можно ли более ядовито высмеять ханжество — порок, столь распространенный среди английской буржуазии?

Но, разумеется, не острыми социальными сюжетами определяется своеобразие творчества Джерома, для которого, как мы знаем, характерен прежде всего безобидный юмор. Почти во всех своих произведениях он с большим искусством выдерживает точку зрения и непринужденный тон рассказчика — очень бывалого и необычайно словоохотливого человека, знающего множество смешных историй, которые ему самому вовсе не кажутся смешными и рассказываются серьезным тоном. Начиная говорить, он всегда отклоняется в сторону от темы рассказа и никак не может перейти к самому главному.

Композиция каждой книги Джерома так же прихотлива, как и поток мыслей рассказчика, не знающего, о чем он будет говорить через минуту. Благодаря многочисленным отступлениям любая повесть Джерома превращается в длинную цепь миниатюрных бытовых новелл. Английский юморист строит свои книги таким образом, что многочисленные отступления становятся основой всего повествования, а самый сюжет —лишь внешним поводом для рассказа

Возьмем хотя бы известную книгу Джерома «Наброски для романа». Начинается она с того, что рассказчик сообщает жене о своем намерении написать роман, и жена удивляется, как это он не додумался до этого раньше.