Ad Astra - Пока билось моё сердце

Сложив перед собой руки в молитвенном жесте, она с ужасом посмотрела на улицу, будто там мог находиться хозяин дома.

— Лира, послушай меня, — произнесла повитуха своим скрипучим голосом, касаясь жилистой рукой оголенного плеча, — уж сорок лет я роды принимаю и всякого повидала. Возьми себе мальчишку новорожденного в тайне, назови его сыном и наследником да живи счастливо. А девчушку мне отдай, позабочусь я о…

— Нет! — взревела женщина, отбирая из рук повитухи дитя и с ненавистью взирая на морщинистое лицо. — Нет! — закричала она вновь, и её глаза преисполнились ужасом. Черные волосы, прилипшие к мокрым от слёз выступающим скулам, равно как и сине-серые круги под глазами придавали ей схожесть с теми ведьмами, коих изображали на гравюрах и фресках известные художники, преисполненные идеями победы света над тьмой.

— Вот увидите, — задрожала женщина всем телом, склоняясь над недовольно всхлипывающим младенцем, — все вы увидите, какой счастливой она будет! Моя дочь…Это моя дочь! — закричала она, как обезумевшая, и из её глаз потоком полились слёзы…

***

Едва утренний прохладный воздух коснулся голых ног, Аделаида открыла сонные глаза. Сквозь ряды темных ресниц видела она поле блестящей пшеницы, отливающей золотом в первых негреющих лучах восходящего солнца. Тонкие колоски переливались подобно морю и так слепили, что Аида недовольно зажмурилась. Уткнувшись лицом в помятые перины, девушка вдохнула запах своих собственных волос, что длинными волнами струились по кровати и старому пледу, едва прикрывающему щиколотки. В ещё серое, отливающее голубизной небо устремился громкий крик соседского петуха, что всегда громоздился на шатком заборе, привлекая к себе внимание пастушьих собак. Так начиналось утро все шестнадцать лет её жизни.

Приподнявшись на локтях, Аида с нежностью посмотрела на мирно вздымающуюся рядом грудь. Не удержавшись, она бережно убрала со лба растрепанные каштановые волосы, вновь и вновь любуясь гордым спокойным профилем. Её палец, дрожа от переполняющей любви, прошелся по ровному носу в поисках едва заметной горбинки, по волевому подбородку, по остро торчащему кадыку. С трепетом поцеловала она его в сильную руку с выступающими под кожей венами, с улыбкой проследила, как мужчина, нахмурившись, перевернулся на другой бок. Петух за окном выпустил ещё один истошный крик. Пора была вставать.

Сев в постели, девушка опустила ступни на холодный пол, ещё раз оглядываясь на широкую спину и прислушиваясь к мирному сопению. Как хотела бы она лежать в этих теплых объятиях весь день, позабыв обо всем на свете, и вспоминать лишь тот вечер, когда он попросил её руки. Год прошел, а, кажется, будто всего неделю назад вертелась она перед зеркалом в простом белом платье с красными лентами. Без тщеславия и гордыни приняла она славу, что окрестила её первой красавицей, а Биорна самым завидным женихом. Без корысти и сомнений отдала она ему своё сердце, ничего не требуя взамен, и любила так сильно, насколько могла полюбить женская душа.

Встав на носочки, Аида прокралась в соседнюю комнату, бесшумно отодвигая ширму, укрывающую стоявшую там кровать. В свои тридцать шесть лет матушка выглядела старо. С горечью в сердце смотрела Аделаида на похрапывающую седовласую женщину и на десятки пустых склянок, покоящихся на столике рядом. Её некогда красивое благородное лицо пронизывали глубокие морщины, с каждым годом всё труднее было ей ходить, и всё надрывнее кашляла она по ночам. Однако же при её больном теле сохраняла она гордую стать и аристократичную осанку, несвойственную обычным селянам. Смотря на лицо матери, Аида злилась на своего отца, на которого, к сожалению, так была похожа. Как мог прогнать он из своего дома любящую его жену, что пошла на черную магию ради возможности подарить ему ребенка? Как мог он беззаботно жениться вновь, поселившись в столице и позабыв обо всем, что произошло? Закрыв ширму, девушка прошла к склянкам. На лечение матери уходило очень много средств, и она видела, как недоволен этим Биорн. Но даже ради него не оставит она ту, что когда-то ради своей дочери бросила всё, что у неё было.

Натянув на рубаху зеленое хлопковое платье, Аида выскочила во двор, заплетая в косу длинные волнистые волосы. За низким забором уже доила корову пожилая соседка, изредка подбрасывая животному пучок свежесобранного клевера. На старой, но удивительно крепкой лавке у самого --">