Ad Astra - Пока билось моё сердце

забора предусмотрительно стояло наполненное молоком ведро. Молча оставив на той же лавке один медяк, Аделаида занесла молоко в дом, зная, что у следующей соседки она непременно задержится. Несмотря на то, что жила та напротив, уж очень разговорчивой была её натура. Сжимая в руке корзинку, девушка вошла в дворик, высматривая его хозяйку. Та тут же выскочила из курятника, неся в завернутом полотенце десяток свежих яиц.

— Загрыз двух хорь, — громко пожаловалась она, кивая в сторону леса, — развелись яки кролики, а травить их некому. Мужики вон на огородах все, а виконту просьбу писать никто не хочет. Так и попропадают куры наши! — взмахнула она руками, перекладывая яйца из полотенца в корзину.

— Виконту до хорей дела нет, — с улыбкой сказала Аида, — слыхали ведь, после смерти своей жены он умом тронулся.

— Ох, как не слыхать? Конечно, слыхали. Род у них знатный, да только испоганили они его вовсе. Болезнь ведь в их семействе, это виконт принес, а жена от неё и слегла.

Аделаида брезгливо поморщилась. О распутной жизни виконта Фисского знали не только все деревни, прилагающиеся к его замку, но и другие не менее знатные рода. Вот и несут они теперь расплату за неверность, которую бы она, Аида, никогда не потерпела. Однако же виконт был настолько богат, что и слова упрека к нему обращено не было. Её отец, должно быть, был таким же. Знать интересует только слава и достаток. В богатой жизни нет места искренним чувствам и простой человеческой доброте.

— Ты мужу спасибо передай, — торопливо заговорила она, когда Аделаида быстро двинулась к воротам, — он лошадку нашу так подковал ладно!

— Передам! — крикнула в ответ девушка, возвращаясь в свой двор и быстро забегая в дом, пока соседка не вспомнила ещё чего. Холодное серое небо затягивалось небесной голубизной, и поднимающееся ввысь солнце бросало на него золотистые блики, касаясь верхушек высоких деревьев. Деревня наполнялась гулом, ржанием лошадей и свистом уезжавших в город селян, что собирались на продажу. Когда-нибудь и они позволят себе содержать лошадь, и также будут рано поутру отправляться на ярмарку, прижавшись друг к другу под звук скрипящих колес и обмениваясь ласковыми взглядами.

Улыбнувшись самой себе, Аида вошла в комнату, где стояла печь. Там, склонившись над недавно принесенным ведром, стоял сонный Биорн, жадно выпивая из черпака молоко. Оно скатывалось по уголкам рта и капало на мятую рубаху, в вырезе которой тяжело дышала смуглая грудь. Поставив на стол корзину с яйцами, Аделаида провела большим пальцем по подбородку мужчины, убирая оставшиеся беловатые следы, но тот лишь недовольно повел головой, поднимая на неё свои серые глаза.

— Как с ребенком, честное слово…

Девушка вновь улыбнулась. Расстелив на столе платок, она начала складывать в него испеченные прошлой ночью пироги, свежие огурцы, нарезанные на хлеб куски сала с толстой мясной прослойкой, а после аккуратно завернула всё это в узелок. Когда мужчина подпоясался и заправил шаровары в высокие вычищенные сапоги, Аида протянула ему собранный платок, ласково поцеловав на прощание. Молча кивнув, Биорн вышел из дома и медленно побрел в сторону кузницы, гордо вскинув свою красивую голову. Глядя ему вслед, Аделаида с замиранием сердца ждала, что он обернется напоследок, но он так и ушел, свернув за очередным домом. Тяжело вздохнув, она вернулась в дом. Каким бы холодным и хмурым Биорн ни был, она будет любить его всегда. Зачем ей слова, когда её любимый доказывает все поступками? Однако же, и её глупое девичье сердце порою жаждало услышать всего лишь три заветных слова, которые никогда не слетали с губ её дорогого мужа…

Налив в банку молока и добавив к нему ложку простокваши, Аида накрыла сосуд полотенцем, отставив его в угол комнаты. Скисшему молоку предстояло стать творогом, но до тех пор весь вечер был в её распоряжении. Подойдя к матери, девушка забрала из слабых рук пустую плошку, убирая с пледа выпавшие из неё куски картошки. Из окна в комнату проникал запах паленой травы и аромат благоухающих у крыльца цветов. Вечером вся деревня оживала, и молодые девушки спешили к красивым мелодиям флейты, чтобы сплясать рядом с беззаботными юношами. Задыхающаяся от танца, раскрасневшаяся от духоты — так Аида встретила своего Биорна. Он стоял поодаль, как всегда угрюмый и задумчивый, погруженный в неизвестный никому мир, а она ворвалась в него, утянула за руки в пляшущий --">