Федор Борисович Мудрак - На тральных галсах

и ждать рассвета. Это не устраивало беспокойного Елизарьева. «Мне курс известен, навигационные приборы исправны, дойду до Гогланда без тралов. Отпустите меня», — читали мы его семафор. Командир теплохода «Андрей Жданов» — моряк опытный, плавал на международных линиях и в Кронштадт дорогу, конечно, знал. Только теперь шла война и путь стал опасным — без тралов его преодолеть невозможно. Разрешения Елизарьев не получил. Пришлось ему бросить якорь вблизи от нас, на расстоянии голосовой связи.

— Без вас я уже давно был бы в Кронштадте, — кричал он в мегафон. Наконец он успокоился и покинул мостик.

Ночь. На море штиль. Небо усеяно мириадами ярко мерцающих звезд. Тихо и тепло, даже жарко от беспрерывной работы машин и механизмов.

Сигнальщик доложил:

— По направлению Гогланда вижу луч прожектора. Мы решили, что дает позывные командир конвоя.

Послали морской охотник, а оставшийся получил приказ надежно охранять госпитальное судно. «Что может сделать один морской охотник», — с грустью думал я.

После напряженного, утомительного дня моряки выбрали тралы и тут же на палубе заснули. Бодрствовали только мы с Беловым. В ночном безмолвии слышался звон «склянок», отбиваемых вахтенным матросом каждые тридцать минут…

Часа через два сигнальщик заметил световые проблески, прочитал их и ответил фонарем «ратьера»: «Ясно вижу». Возвращался морской охотник. Он приблизился к борту нашего тральщика, и его командир доложил:

— Был в западной части Гогланда, обменялись позывными с береговой батареей. Кораблей противника поблизости нет.

— Займите место в охранении «Андрея Жданова». В случае нападения противника вступайте в бой, — приказал Белов.

На востоке забрезжил рассвет. Горизонт прояснился. Сыграли боевую тревогу, подняли сигнал «буки» (сняться с якоря) и передали по линии: «Приготовиться к походу!»

Через несколько минут мы уже шли курсом на Гогланд. Белов переключил рычаги машинного телеграфа сначала на «средний», затем на «полный вперед» и передал на ют: «Усилить наблюдение за тралами, личному составу быть в готовности номер один». Старший лейтенант Белов совсем молодой командир, но в обстановке ориентировался быстро. Его приказы всегда были четкими, ясными. Вот и сейчас он командует:

— Сигнальщик, передайте семафоры: командиру «Жданова» — «Следовать строго за тралами, дистанция полкабельтова, не выходить из протраленной полосы», командирам морских охотников — «Всеми огневыми средствами защищайте „Жданов“».

Нас догоняли и становились в строй кильватера отставшие вчера вечером гидрографические суда. Уже близ Гогланда, у бухты Сюркуля, увидели ушедшие накануне тральщики. На головном поднят брейд-вымпел командира конвоя. Он передал семафор: «Идти на Гогланд. Днем отстаиваться у берега под прикрытием артиллерийских батарей. В Кронштадт двигаться только ночью за тралами».

Опять вспылил Елизарьев:

— Разрешите следовать в Кронштадт самостоятельно.

— Запрещаю, — последовал ответ командира конвоя.

Когда подошли к Гогланду, уже совсем рассвело. Немецкие корабли не показывались, но дважды в течение дня самолеты атаковали нас. Зенитчики «Андрея Жданова» отбили атаки.

В 17.00 мы снялись с якоря. Построившись в ордер, пошли в Кронштадт. Над нами барражировали истребители И-16. Пролетая над конвоем, летчики покачивали крыльями — желали нам счастливого плавания…

Наступила вторая ночь. Погода по-прежнему тихая, небо звездное, чистое. Шли форсированным ходом, но скорость с тралами не превышала 5–6 узлов.

Около полуночи морские охотники обнаружили вражеские катера, атаковали их и загнали в шхеры. Больше враг нас не беспокоил.

Когда проходили острова Лавенсари и Сескар, уже поднималось солнце и были отчетливо видны контуры маяка Шепелев. Моряки говорят: «Пройти траверз Шепелева — значит переступить порог родного дома». Тяжелая артиллерия фортов Красная Горка и Серая Лошадь надежно прикрывала Большой корабельный фарватер.

Показался знакомый по неповторимой архитектуре маяк Толбухин, а за ним и Кронштадт с высоким куполом собора — морская столица Балтики. Повеселели матросы. Послышались шутки, задорная флотская подначка.

Но радость была преждевременной. В этих местах — смотри в оба! Узкое горло Невской губы у маяка Шепелев простреливалось вражескими батареями форта Инониеми. Тут и мин много. Вскоре послышался тревожный голос --">