Эспер Эсперович Ухтомский - Путешествие на Восток государя императора Николая II в 1890 - 1891. Том II

архитектурныя и скульптурныя созданія древности въ первобытной красотѣ дошли до нашихъ дней.
Сегодня престоитъ увидѣть впервые сожиганіе труповъ на берегу Ганга. Страшный обрядъ требуетъ нѣкоторыхъ поясненій и оправданія.
Индусское міросозерцаніе ни въ чемъ такъ самобытно не выражается, какъ во взглядѣ на смерть, на отношенія къ умирающимъ и къ усопшимъ. Европейцы присут­ствуютъ на странномъ зрѣлищѣ, гдѣ народъ, — среди котораго любовь родителей къ дѣтямъ, дѣтей къ родителямъ и т. д. глубока и трогательна, — при мысли, что кто- нибудь близокъ къ кончинѣ, прежде всего заботится не о борьбѣ съ тяжкимъ недугомъ, поразившимъ любимое существо, не объ охраненіи его спокойствія и не объ облегченіи его послѣднихъ минутъ, но прежде всего о спасеніи и успокоеніи его души. Изъ всей утомительно-сложной обрядности, соблюденіе которой индусъ считаетъ для себя обязатель­нымъ, долгъ по отношенію къ разстающимся съ жизнью и къ покойникамъ наиболѣе кажется, съ нашей точки зрѣнія, дикимъ (!) и суровымъ.
Согласно ученію браминской религіи, какъ-бы ни былъ грѣшенъ человѣкъ, доста­точно ему умереть на берегахъ священнаго Ганга или другой какой-нибудь высоко чтимой рѣки, — а то и прямо даже у связаннаго съ ними водохранилища, — и духъ такого счастливца можетъ достигнуть блаженства въ новой жизни. Стоитъ бросить въ спаси­тельныя воды хоть частицу трупа, и это уже послужитъ на благо душѣ умершаго. Такъ какъ поведеніе отдѣльнаго лица не всегда отличается степенью праведности, требуемой для счастливаго дальнѣйшаго возрожденія, то родственники опасно заболѣвшаго, видя прибли­женіе смерти, прежде всего торопятся принести его къ священной влагѣ. Поступить иначе значило-бы навлечь и на него, и на себя много бѣдствій въ будущемъ. Соблю­деніе обычая особенно сильно развилось за послѣдніе три-четыре вѣка; оно исходитъ изъ того глубокаго вѣрованія, что рѣка Гангъ (skr. Ganga), жена бога Шивы, проникнута всеисцѣляющею и всеискупляющею святостью. «Ганга», какъ ее называютъ туземцы, сошла съ небесъ; прикасающіеся къ ней, обмывающіеся въ ея струяхъ, погружающіеся въ ея чистое лоно — тѣмъ самымъ какъ-бы пріобщаются къ лучшей жизни, къ блажен­ному существованію, однимъ словомъ къ безгрѣшной радости и живительной тишинѣ
/
обителей рая. Воззванія индусовъ къ умиротворяющей ихъ души рѣкѣ положительно свѣтятся дѣтской вѣрою въ ся благотворное начало:
1

У ГАНГА НА ЗАРѢ.
чайшій грѣшникъ, оскверненный безчисленными злодѣяніями, пусть
«О мать Ганга, я склоняюсь къ твоимъ ногамъ! Умилосердись надъ твоимъ рабомъ! Кто можетъ передать, каковы твои добродѣтели, когда разумѣніе человѣческое не въ силахъ ихъ постигнуть и только верховное
существо — Брама — знаетъ нѣкоторыя изъ твоихъ свойствъ? Вели­
только произнесетъ твое имя ... и онъ очистится, возродится среди небесныхъ жилищъ. Ты одна справедливо называешься «источникомъ счастья», «спаси­тельницею людей». Безконечны тѣ средства, которыя въ твоей власти. Омывающійся
въ твоихъ струяхъ не только самого себя спасетъ, но очищаетъ также духъ своихъ предковъ, предковъ своей матери, предковъ своей жены. Ты — единовременно и ве­щество, и не вещество, — ты заразъ и проста, и крайне сложна, — ты — вѣчное начало всего.»
Какъ глубока должна быть вѣра индуса въ чудотворныя качества рѣки, видно, хотя бы изъ того, что въ народѣ живетъ убѣжденіе, будто даже людямъ, отдаленнымъ отъ Ганга на многія сотни верстъ, стоитъ вспомнить святое имя богини и этимъ спастись! Каждому умирающему слѣдуетъ лишь подумать о великой рѣкѣ, и мѣсто въ раю Шивы для него обезпечено! Если человѣкъ отправляется изъ дому, чтобы выкупаться въ Гангѣ и умираетъ по дорогѣ, — одно уже доброе намѣреніе засчитывается ему въ заслугу, словно бы онъ дѣйствительно совершилъ установленныя омовенія. Такіе ужасные для браминиста грѣхи, какъ напр. умерщвленіе своихъ духовныхъ наставниковъ или коровъ, какъ напр. пристрастіе къ одуряющимъ напиткамъ и т. п. прощаются человѣку отъ при­косновенія къ божественнымъ водамъ, если погружающіеся въ нихъ мысленно каются въ содѣянномъ. Народная религія учитъ, что всякій червячекъ, или насѣкомое, или растеніе, находящіеся на берегахъ дивной рѣки и падающіе въ нее, въ случаѣ смерти, затѣмъ болѣе не возрождаются, а прямо сливаются съ Брамой. Даже кончающіе самоубійствомъ, утопая въ волнахъ Ганга, непремѣнно удостоиваются конечнаго блаженства. Если чье-нибудь тѣло, въ моментъ кончины, на --">