смотрятъ, какъ на отвергнутаго божествами.
Оставляя совершенно въ сторонѣ вопросъ о степени и причинахъ нашего внут­ренняго сродства съ Индіей, нельзя однако не отмѣтить нѣкоторыхъ характерныхъ особенностей въ духовно-исторической жизни обѣихъ странъ. Эти особенности такъ странны, такъ рѣзко поражаютъ, если надъ ними призадуматься, такъ въ своемъ родѣ замѣчательны и достойны внимательнаго разслѣдованія, что не далекъ часъ, когда о нихъ серьезнѣе и безъ предубѣжденія заговорятъ. Вотъ тѣ случайные, въ сущности общеиз­вѣстные факты, о которыхъ стоитъ сказать два-три слова. Почему въ XIII—XIV вѣкахъ языческая Литва, оборонявшаяся противъ суровыхъ крестоносцевъ, удивительно напоми­наетъ и какъ-бы повторяетъ собою (по обычаямъ и величію характера борцовъ) рыцарски настроенную, грозную мусульманамъ Раджпутану? Князь Маргсръ, изнемогшій при осадѣ роднаго городка и спокойно рѣшившійся, вмѣсто сдачи врагу, принести въ жертву пламени женщинъ, дѣтей, сокровища, кумировъ своей крѣпости, — чтобы потомъ, соорудивъ изъ іи. 2*
всего дорогаго и завѣтнаго страшный погребальный костеръ, бѣшено ринуться на послѣд­ній бой съ «нѣмцами», — развѣ этотъ Маргсръ и его окружающіе чѣмъ-нибудь отли­чаются отъ индійскихъ махараджей средневѣковаго типа, которые, удушивъ въ дыму слабый полъ и облекшись въ одежды шафрановаго цвѣта, бросались на вѣрную смерть въ мусульманскій станъ съ высоты поколебленныхъ Тураномъ древне-арійскихъ кремлей?!.. Но вѣдь литовцы того періода въ сущности — олицетвореніе нашей же тождественной съ загималайскими землями Руси!
А какими, спрашивается, путями надо истолковывать непостижимое, именно индуизму свойственное предубѣжденіе нашихъ раскольничьихъ общинъ, осквернять себя вкушеніемъ пищи совмѣстно съ иновѣрцами, хотя бы разногласіе въ религіозномъ отношеніи было даже крайне ничтожно и поверхностно, коренясь преимущественно въ унаслѣдованной косности мыслей? Затѣмъ: неужели въ изувѣрствѣ нашихъ иныхъ сектантовъ ХѴП-го столѣтія, въ ихъ жаждѣ саморазрушенія, самосожженія не видѣть чисто индійскихъ чертъ? Почти неизслѣдованные и загадочные «душители» (тюкалыцики) среди русскихъ отщепенцевъ отъ православія развѣ только по звуку представляютъ аналогію съ «тюгами», избиравшими преступный родъ дѣятельности исключительно въ угоду религіи?
Высказывать по этому поводу что-либо опредѣленное пока чрезвычайно трудно. Всякая смѣлая гипотеза въ столь богатой неожиданными сближеніями области фактовъ отчасти преждевременна, отчасти безпочвенна. Можно чутьемъ быть непосредственно у истины, не имѣя еще достаточныхъ данныхъ, чтобы се формулировать. Одно, впрочемъ, кажется вполнѣ яснымъ и неоспоримымъ: мы непомѣрно много должны были безсозна­тельно впитать въ себя изъ Индіи въ тяжелую эпоху колонизаціи своихъ заволжскихъ окраинъ, когда русскіе полоненники ежегодно тысячами увлекались на басурманскую чужбину, продавались съ базаровъ Хивы и Самарканда пышнымъ вельможамъ Моголовъ, подолгу влачили рабское существованіе между язычниковъ, которые этимъ невольникамъ естественно представлялись симпатичнѣе и ближе обоюдныхъ господъ-мусульманъ, — незамѣтно возвращались иногда на родину съ претворенными взглядами на духовный міръ, съ иноземными предразсудками первобытно-жизненнаго свойства, со складомъ религіозныхъ умозрѣній, способнымъ нравиться нашему патріархально мыслящему простонародью. Вотъ откуда, вѣроятно, происходилъ упорный токъ странныхъ воззрѣній, исключительныхъ чувствъ, мистическихъ порывовъ, — пожалуй, и самозарожденныхъ въ глубинѣ русскаго сравнительно новѣйшаго сознанія, но едва-ли не подъ прямымъ вліяніемъ браминской Индіи. Не потому-ли теперь (да въ смутномъ видѣ и гораздо раньше) у насъ постепенно крѣп­нетъ стремленіе тѣснѣе соприкоснуться съ ней, больше узнать о ней, основательнѣе убѣ­диться въ какомъ-то коренномъ сродствѣ (усилившимся благодаря хищному степному Турану) нашего пестраго по составу населенія съ еще значительно сложнѣйшими племенными эле­ментами той Азіи, гдѣ таинственно пошелъ въ толпу посыпанный пепломъ нищій Шива и гдѣ выросъ историческій Будда?
Гостя въ Бенаресѣ, нельзя умолчать, какъ и почему отсюда распространилась религія кроткосердечнаго царевича изъ воинственнаго рода Шакіевъ. Они не были достаточно браманизированы, симпатизировали исконному населенію покоренной арійцами страны, чув­ствовали свою племенную и духовную связь --">