Наталья Тиграновна Пахсарьян - ФРАНЦУЗСКИЙ РОМАНТИЗМ И ГЕНЕЗИС МАССОВОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

литературы пользуются искусственным конструктом «требования публики», «вкус публики», не
показав и не определив, что это за требования и вкус, как они устанавливаются. Добавлю от себя: в самом деле, зачастую создается замкнутый круг, когда говорится, что популярные романы удовлетворяют
вкус читателей, а этот вкус определяется свойствами тех романов, которые читает большое число людей. Сами же свойства в большой мере изучаются не по жанрово-стилевым (т.е. эстетическим) критериям,
а базируются на априорном самоуверенном антидемократизме (ср.,
напр., высказывание писателя А. Кабакова в одном из интервью
2007 г.: «Демократия – это массовый вкус. А у массового читателя
безошибочно плохой вкус»). Конечно, обращаясь к эпохе после «восстания масс», т.е. к ХХ в., нельзя не увидеть, что понятие «массового»
и эстетически, и социально-политически не тождественно понятию
«демократического» или даже «народного», но в приложении к XIX в.
эти понятия органично связаны, накладываются друг на друга, к тому
же массовая литература ХIХ в. чаще обозначается как populaire, popular, т.е. популярная и народная одновременно 1. Роман, как полагает
Н. Вольф, обладает своего рода внутренней демократией [Wolf, 2003],
именно поэтому расцвет и широкое распространение романной прозы
шло параллельно развитию фундаментальных принципов демократии.
1

См. об этом подробнее: [Allen, 1981].

129

Пахсарьян Н.Т.

Демократизация культуры происходила постепенно на протяжении всего XIX столетия. «Читающая публика все больше ширилась,
периодика множилась, а типографии вступили в эру промышленного
производства» [Raulet, 2006, p. 98]. Перед лицом нового читателя писателям необходимо было творить в значительной степени иначе, «создавать новые жанры, способные понравиться большинству, например, исторический или “черный” романы» [ibid.]. Эти новые жанры
действительно нравились новой читательской аудитории.
Впрочем, те, кого мы сегодня называем великими писателями, поразному реагировали на успехи популярных сочинений: Бальзак завидовал славе Фр. Сулье, хотя собственные ранние сочинения отнес к
«рыночной литературе» (littératuremarchande) (в предисловии к «Арденнскому викарию»), а Гёте, например, огорчался, что его «Вертер»
так популярен, радуясь, что «Вильгельм Мейстер» интересен только
узкому кругу любителей искусства. Ш. Сент-Бёв одновременно приветствовал «революцию в искусстве», произведенную романтиками:
«это дети, которые превзошли своих отцов и почувствовали пустоту
их убеждений. В них родилась новая вера… Они почувствовали важность своей миссии и умственный настрой своей эпохи…» [SainteBeuve, 1956, p. 916] – и обрушивался на «промышленную литературу», создаваемую прежде всего романтиками.
Критики довольно рано стали различать «правильный» и «неправильный» романтизмы, романтизм «здоровый» и «больной» – неистовый, готический, мелодраматический. Если анонимный автор в заметке 1826 г. в «Глоб» писал: «Слово романтизм существовало, но оно не
имело никакого смысла; мы дали ему этот смысл, определив романтизм как свободу размышлять посредством литературы» [цит. по:
Scanu, 2004, p. 8], то Феликс Леметр обрушивался на эту свободу,
проявленную в романтической драматургии, с критикой: «Сумасшедшие, бесноватые, галерники, воры, падшие женщины, бесчестные
священники, отравители, палачи, висельники, призраки, мертвые головы, кошмар Бисетра на сцене: вот как сегодня развлекается литература, претендующая на изображение современного общества» [Lemaitre, 1833].

130

Французский романтизм и генезис массовой литературы

Социологи отмечают небывалое прежде расширение читательской
аудитории, «манию чтения»1, оборотной стороной которой оказывается, как им кажется, читательская невзыскательность и писательская
небрежность. Французские писатели 1830–1840-х годов были излюбленным объектом нападок литературной критики, редко щадящей популярных романистов, печатавших свои сочинения в виде газетных
фельетонов. Р. Эскарпи, пожалуй, прав, заявляя: «Принадлежность к
литературе или сублитературе определяется не абстрактными качествами писателя, произведения или публики, а типом обмена» [Escarpit, 1978, p. 25]. Во всяком случае, критиков того периода раздражает, что популярные романы сделаны, как они полагают, по законам
рынка, с учетом спроса. Рынок действительно в большой степени стимулировал развитие, например, романа-фельетона – --">