Жоашен дю Белле - Сонеты

земле не опускаю глаз,

Не возвожу их к небосводу:

Меня не манит Суть Природы

И не зовет Вселенский Глас.

Не повторяю темных фраз

И не слагаю громкой оды,

Но исхожу из обихода:

Пишу, как есть все, без прикрас,

И каждый день несу в сонеты

Свои дела, мечты, секреты —

Они мои секретари.

Богатством их наряд не пышет

И говорят они, как пишут

Газеты и календари.

II

Поэт, проворнее меня,

Готов в погоне за наградой

Скакать чрез горы и преграды,

Пегаса шпорами тесня.

А я любимого коня

Пасу у городской ограды

И ногти не грызу с досады,

Не морщу лоб, весь мир кляня.

Пусть то, что я пишу без позы:

Стихи ли то иль в рифмах проза —

Свободно ходит по строкам.

А тот, кто важен не по росту,

Кто думает, что это просто,

Пускай он так напишет сам.

IV

Гомер давно уж читан не был.

Пылится на столе Гораций,

Петрарка, покоритель граций,

И друг Ронсар, любимец неба.

Поэты на турнирах Феба

Стремятся с ними поравняться,

А мне не надо изощряться:

Прошу у Муз не славы — хлеба.

Мой дом и невысок и тесен —

Довольно мне для грустных песен

Того, что сердце подсказало.

И пусть другие чтут кумиров,

Хлопочут о бессмертье лиры

И воздвигают пьедесталы.

V

Влюбленный о любви поет,

Честолюбивый ищет славы,

Придворный щеголь льстит лукаво

И умножает тем доход.

Ученый нам преподает,

Святоша исправляет нравы,

Богач рифмует для забавы,

Гуляка всех за стол зовет.

Придира вас на слове ловит

И тонко в адрес ваш злословит,

Храбрец грозит пером врагу.

Все темы по плечу поэтам.

Лишь я несчастен и об этом

Единственно писать могу.

VI

Я был, мне помнится, упрям,

Гордился стихотворным даром

И в поэтическом угаре,

Уподоблял себя богам,

Когда ко мне по вечерам

Являлись Музы в парке старом.

Но где теперь тот холод с жаром,

Восторг с презреньем пополам?

Я словно побывал в холопах.

Мне сердце тысячи поклепов

Сомнений и обид грызут.

Мне безразличен дар мой божий

И будущий читатель тоже

И Музы от меня бегут...

VII

Как я тогда гордился тем,

Что знает двор меня презренный,

Что Маргарите несравненной

Приятен слог моих поэм.

Тогда, не скованный ничем,

Я улетал от жизни бренной

К поэтам, жителям Вселенной,

И те со мной делились всем.

А нынче, как пророк в опале,

Кому в доверье отказали,

Стою столбом — без слов, без чувств.

Нет вдохновенья без признанья

И нет любви на расстоянье...

Молва — кормилица искусств.

IX

О, Родина! Твой сын по праву,

Твой баловень, с недавних лет

Ищу тебя, как странник след,

Утерянный в тени дубравы.

Я с детства был тебе по нраву.

Так отчего ж, когда я сед,

Ты отвернулась? — Мне в ответ

Лишь ветер сотрясает травы.

Стою один среди волков

И непонятен им мой зов,

А я взываю о пощаде.

Твои ягнята все в чести,

Не страшно им, как мне, брести

И нет овцы паршивой в стаде!

Х

Три года пробыв на чужбине,

Устав смиряться всякий миг

И проклинать чужой язык,

Пишу я книгу на латыни.

Не предал я былой святыни,

Но храм чужой умом постиг,

К иному роднику приник,

Ищу глотка воды в пустыне.

Нас всех здесь эта участь ждет.

Овидий, сосланный, и тот

Учился готскому наречью.

На здешних берегах, Ронсар,

И твой ненужен будет дар

И бесполезно красноречье.

XI

Хотя стихам никто не рад,

Хоть время нынче не для Музы,

Хоть двор не ищет с ней союза

И безразличен к ней солдат;

Хоть стих в кубышке не хранят

И не заплатишь им французу,

Хоть для иных талант — обуза

И те, кто поумней, спешат

С ним рассчитаться поскорее,

Хоть с Музой не разбогатеешь,

А поведешься с нищетой,

Я не бросаю ей служенье.

Стихи — одно мое спасенье.

Который год уже? Шестой.

XII

Увидев в Риме жизнь мою,

Моих забот дурную прозу,

Спросил ты, став на миг серьезен,

Как это я еще пою.

Я не пою — я слезы лью

Или, верней, пою сквозь слезы.

Я навеваю рифмой грезы

И забываю боль свою.

Поет так каторжник на веслах,

За плугом — --">