Вера Анатольевна Павлова - Стихотворения

Поделится.

Вскочит.

Раздвинется.

Кончит.

Раскинется

телом волнистым,

руном золотистым.

* * *

Надежда пахнет свежим огурцом,

а вера — луком, жаренным на сале.

Избушка, повернись ко мне лицом.

Твой домострой, как мир, универсален.

Домостроитель мой, настройщик стен,

давай три раза в день греметь посудой!

Как в ребрах, в бревнах будем неподсудны.

За дом — полмира: родственный обмен.

* * *

снятие с горшка

ночного ребенка

руки ребенка

ноги ребенка

как у жеребенка

как у Христа

долги и тонки

в потемках

Pieta

* * *

Что завтра? Завтрак. Завтракать вдвоем,

и послезавтракать вдвоем, и после

обеда спать с ребенком, если в ясли,

проспав, его решили не вести,

и долго ужинать — до девяти,

до информационной до программы —

что нового? А то, что самый-самый

любимый муж на свете — это ты,

что больше не боюсь ни простоты,

ни старости, что дом — прообраз храма,

что завтра — завтрак.

* * *

Дитя — глиняная копилка

в виде кошечки или свинки,

с шершавой или гладкой спинкой

и узкой щелкой в затылке.

По мелочи — буквы, ноты —

в щелку толкает щепоть,

чтобы завтра копилку кокнуть,

если вдруг проснешься банкротом.

* * *

Дом — это место для слушанья голоса ветра,

для рассуждений о криках под окнами в полночь,

для размещенья и перемещения книжек,

чашек, подушек, квитанций на чистку одежды.

Дом — это мир существительных, осуществлений,

мир до-мажора арпеджио под абажуром

и поцелуев, которые будят ребенка,

и разговоров о лучшем, несбыточном доме.

* * *

Подзалетают ли от соловьев?

Подзалетают. Ох, подзалетают!

Что лебедь? — Мужика модель простая.

Что лебедь, Леда? Взмыл и был таков.

Что, Леда, соловей? — Черт знает что!

Молчанье подтекстовывая пеньем,

таким тебя затопит нетерпеньем!..

Что лебедь, Леда? — Просто конь в пальто.

* * *

Смотрела на солнце сквозь веки

и видела красные реки

текущих сквозь веки веков,

плывущих по ним рыбаков,

чьи лодки легки, как улыбки

и зыбки, как детские зыбки,

а в зыбке тепло, как в раю…

Спи, солнышко, баю-баю.

* * *

Иосиф-плотник + Мария-пряха —

вот крест тебе, сынок, и вот рубаха,

вот посох тебе крепкий, вот сума.

Я сделал сам. Я сделала сама.

* * *

дочки её

точки над ё

* * *

Считай меня глухо-немой

и черно-белой,

считай, что этот дом — не мой,

что хочешь, делай

со мной и без меня — стерплю

слова, побои…

Считай, что я тебя люблю.

Что я — с тобою.

* * *

Мам, а небо далеко?

Далеко.

Мам, а море далеко?

Далеко.

Мам, а солнце далеко?

Далеко.

Мам, а папа далеко?

Далеко.

* * *

Как всякая женщина,

я кровожадна —

я жажду крова,

а не сложилось —

тогда разрушения

крова чужого,

а не разрушился —

буду чужого

мужа нянчить,

а не захочет —

буду у дома

его маячить.

* * *

А что кончаю дактилем,

так это c'est la vie.

А что спала с редактором,

так это по любви.

А что с другим редактором —

спросите у него.

А что завидно некоторым,

так что с того?

* * *

О, какая это роскошь —

бывшие мужья!

Как без них? — Свои же, в доску ж!

И кому же я

расскажу, какой ты бедный,

как тебе хужей,

и о женатости беспросветной

будущих мужей.

* * *

Долго и не на все пуговицы раздеваться,

быстро и на все пуговицы одеваться —

дисциплина адюльтера,

adieuльтера…

Эро —

гений мой,

аэрогений —

уже полетел?

Дисциплина небесных тел,

для которых схожденье — затмение.

* * *

День и ночь --">