Евгений Сергеевич Гессен - «Меж нами слишком много лет». Избранная лирика

ЕВГЕНИЙ ГЕССЕН. «МЕЖ НАМИ СЛИШКОМ МНОГО ЛЕТ»: ИЗБРАННАЯ ЛИРИКА

РАССТАВАНИЕ

Едва встречались мы с тобой.

(Так на граните Петрограда

Заря прощается с зарей.)

Глаза прозрачны без пощады,

Нет сил нарушить эту тишь…

Что расставанье вся отрада,

В том никого не убедишь.

Ну кто не скажет, что нам надо

Так страшно на земле любить.

И самой нежною наградой

Ты можешь сразу все убить.

ЧУЖИЕ СЛОВА

Придавит иссушенный ум

И все слова тревоги давней

Размоет душной крови шум,

Тогда беру слова чужие

И обнажаю голос мой,

Стихи застывшие, немые,

Стараюсь напоить собой.

Сначала голос глух, неловок,

Как грубый шов, звучит расчет:

Но вот, прорвавши затхлый полог,

Он — полный и густой – течет.

……………………………………

И вот уж голос мой не голос:

Он только стон, он – всхлип немой, –

И горький ветр грудную полость

Сосет и тянет за собой.

Как будто вихрь от стаи крылий, —

Он хлещет, раздувая жар

В золе потухшей, где в бессильи

Лишь сладкий теплится угар.

Он полыхнет — и легче стану,

И полечу – соединюсь,

И опаленными устами

В дыханьи стаи захлебнусь.

4.XII.34. «Меч». 10.11.1935

«Какая тень связала их…»

Меж стен, где воздух весь изучен?

Здесь тишина рождала стих,

И стих был тишиной измучен.

Скитался он по голосам,

Как ангел, потерявший крылья,

Еще тянулся к небесам

Из забродившего бессилья.

Растаявшим с небес крылом

Стекала темень с края крыши.

Был голос собственный в былом

Чудесней ангельского слышен.

А свет стал тусклым и пустым,

Как сон забывшего о рае.

Струились голоса сквозь дым,

В глазах лишь пепел оставляя.

Быть может, вздох один живой —

И облетел бы сонный пепел,

И сразу свет иной — большой

Друг в друге каждый бы заметил.

Но вздоха не родил никто.

Грудные клетки заржавели.

Злорадствуя, в ответ на то

Часы о вечности скрипели.

«Скит». III. 1935

СТУЖА

В узорах голого окна

Молчит непрошенная стужа.

Я погружаю взор до дна,

В замерзших сновиденьях ужас.

Бессонницею раскален,

Он кропотливо звезды плавит.

Но снова мертвой формой сон

Потеки горькие оправит.

Не перелить жестокий след

В мечты причудливую форму.

Мой комнатный померкнет свет

В осколках сумрачного шторма.

У жесткой грани изнемог:

Там — сумерек навес трепещет,

Здесь — в стоэтажный потолок

Мой вздох перегоревший плещет.

Нет, лучше — обнаженный лед,

Рванувшись в вихрь стеклянной пыли,

Метнет лицом и вдруг сотрет

Морщины горестных усилий.

Следов разновременных слой

Металлом сразу перережу,

И ветер захлестнет сквозной:

Пусть оголяющий, но — свежий.

3.2.35. «Меч». 12.1.1936

«Узор легчайший на окне…»

Узор легчайший на окне,

И песенка в трубе пустая.

За тонкой гранью на дворе

Слепая стужа нарастает.

Не так ли твой застывший взор:

Тревоги скрытой отраженье.

И твой забавный разговор —

Лишь отплеск горького смятенья.

4 февраля 1935. «Скит». III. 1935

ОКНО

Его светлее нету.

Игрою света все полно

Оно зимой и летом.

Когда весною все полно,

Как пеной — выше края,

Захлебывается оно,

Потока не вмещая.

Когда же день, веселью рад,

Спокойно отдыхает,

Оно, как в первый день, свой взгляд

Вслепую расширяет.

И вечера последний луч,

Случайно отраженный,

Летит, и грустен и тягуч,

В приют мой затаенный.