Андрей Белый , Сергей Тимофеевич Григорьев , Всеволод Вячеславович Иванов , Андрей Соболь , Борис Андреевич Пильняк , Александр Васильевич Ширяевец - Круг. Альманах артели писателей, книга 4

На знакомый полушалок

Харкнул, сапожищем ткнул,

И опять-опять в кружало,

К балалайкам и вину.

— Эй, пляши леса и горы!

Нету счета серебру!

И опять царева свора

Кличет к делу — к топору.

VI.

     Ой, и мчатся дни-быструхи

     Неугончивые,

     Не успеешь оглянуться

     И очухаться!

     Заходили Русью слухи

     Переметчивые.

     Из конца в конец метнутся, —

     Послухайте ка:

— Объявился-разгулялся атаман удал,

Беспорточникам — утеха, богачам — беда.

А еще беда спесивой знати показной,

Скольких в петлю проводили с песней озорной:

     «Поболтайся-повиси,

     Пузо-брюхо растряси!

     Будет боровом гулять,

     Да поганить Землю-мать!»

— Ну и шалая ватага! в тыщу человек!

Атаман то, значит, баба! не пымать вовек!

Даден ей зарок великий — взять царя в полон, —

За дружка — на месте Лобном жисть окончил он.

Бают: видели на всполье самое, вчерась,

У царя от страха шапка с плеши сорвалась.

Не с того ль холопы грабят барское добро?

Не с того ли с новой плахи хлещет кровь ведром?

Не с того ли шлют заставы, да на все пути,

Атамановскую славу сцапать — загасить?

     Ой, и мчатся дни-быструхи

     Неугончивые,

     Не успеешь оглянуться

     И очухаться!

     Заходили Русью слухи

     Переметчивые,

     Из конца в конец метнутся, —

     Ой, не слухайте!

VII.

Сладко, валко московитам спится,

Лишь на вышках не заснет дозор,

Да не спится палачу в светлице.

Не задремлет с давних пор.

— Вон про что калякают в народе!

Али правда?..

     Ой, не одному

Быть в застенке!

     Месяц колобродит

В пасмурном заоблачном дыму.

Стукнул-брякнул сторож в колотушку,

Гавкнул пес спросонок у ворот.

Пуховую мнет палач подушку,

Шелковое одеяло рвет.

— Сгрудят бабу! право слово сгрудят!

Государь-царь на расправу скор!

Будет угощеньице паскуде,

Вот уж встречу! навострю топор!

Ненароком столько насказали

О тебе, беспутница, везде!

Попадись!

     Да чьими же глазами

Побледнелый месяц поглядел?

Вольно кудри чьи же разметались?

Чьи слова шепнули тальники?

Отчего забилось сердце, сжалось,

Леденит железные виски?..

VIII.

Не успело солнце в руки гусли взять

Расстегнуть кафтан кармазиновый,

Полетела молвь по Москве гулять,

Будто во́роны пасть разинули:

     — Тащут бабу-атамана

     Ко приказному двору,

     Ко приказному двору,

     К палачеву топору!

     — Выдал бабу окаянный

     Пустопляс — гугнявый дьяк!

     — Ах, ты, мать-его-растак!

     Пустопляс, гугнявый дьяк!

Не успело солнце щегольнуть — запеть

Выйти козырем перед селами, —

Вот сорвется смерть, вот нагнется смерть,

Над глазами, над сокольими!

IX.

          Выходили

          Бирючи —

          Горлачи,

          Завопили

          Горлачи —

          Бирючи,

          Созываючи —

          Скликаючи

          Народ

          Из всех ворот:

— Будут голову смутьянную рубить!

Будут славу государеву трубить!

А палач-то лют и дюж,

А палач-то — ейный муж!

— Эй, вали валом!

Эй, гуди гудом!

— Эй, на ус мотай!

Дури не хватай!

          Проходили

          Бирючи —

          Горлачи,

          Провопили

          Бирючи

          До ночи!

          За царевы калачи!

X.

День смутьянил, бражничал гульливо,

В звоне сбруи, в храпе жеребцов.

В этот день к диковинному-диву

Съехались-сошлись со всех концов:

От Пыжей, с Остоженки, с Басманной,

И с Таганки и от деревень,

Перегрудились ордой горланной,

Где топор горел, как день.

Заодно все дрогнули: — --">