Андрей Белый - Том 6. Стихотворения

небо

В рубинах

Над нами;

И –

– В синий эфир

Улетая –

– Уже

Над орлами –

– Наш Арго,

Наш Арго, –

– Наш

Арго –

Забил –

– Золотыми

Крылами.

1903, 1929

Тело

В неизносный,

Косный

Ком –

– Бьется

Сердце, –

– Светоем.

Тело

Бренное

И пленное –

– Бьется –

– Солнечной

Вселенною.

Очи – прянут:

Станут

Свет –

– В золотые –

– Ливни лет, –

– В золотое –

– Бездорожие…

В уши –

Грянут

Трубы –

– Божие!..

Суши

Каменные

Жгла –

– Сила пламенного

Молота…

Души –

Божьи

Зеркала, –

– Отражающие –

Золото.

1903, 1929

Брюсов (сюита)

1

Свисты ветряных потоков,

Рвущих черный плащ;

Тучи мороками рока

Вспучит горный хрящ.

В тьмой объятию стремнину

Маг, объятый тьмой,

Бросил белую лавину…

Шаг оборван мой.

Из-за скал, как клекот злого,

Горного орла,

Бьет магическое слово

В сердце, как стрела.

Взвивший молнийные муки

Мертвой головы,

Мертвый маг, сложивший руки.

Вставший в выси – вы.

1903, 1929

Москва

2

Грустен взор. Сюртук застегнут.

Сух, серьезен, строен, прям;

То, над книгою изогнут, –

Труд несешь грядущим дням

Вот бежишь: легка походка;

Вертишь трость готов напасть:

Пляшет черная бородка;

В острых взорах – власть и страсть…

Пламень уст, – багряных маков, –

Оттеняет бледность щек –

Неизменен, одинаков, –

Режешь времени поток.

Взор опустишь, руки сложишь;

В мыслях – молнийный излом:

Замолчишь в изнеможешь

Пред невеждой, пред глупцом.

Нет, не мысли, – иглы молний

Возжигаешь в мозг врага…

Стройной рифмой преисполни

Вихрей пьяные рога, –

Потрясая строгим тоном

Звезды строющий эфир: –

Где-то там – за небосклоном –

Засверкает новый мир;

Там, за гранью небосклона, –

Нет, не небо, – сфера душ:

Ты ее в земное лоно

Рифмой пламенной обрушь!

Неизвестную туманность

Нам откроет астроном: –

Мира каменная данность –

Мысль, отверженная числом.

В строфах – рифмы, в рифмах – мысли

Созидают бытие:

Смысли, сформулируй, счисли, –

Стань во царствие твое!

Числа, рифмы, сочетанья

Образов и слов, поэт, –

Становленья, восставанья

Всех вселенных, всех планет!

Все лишь символ… Кто ты? Где ты?

Мир, Москва и «Скорпион»!

Солнце, дальние планеты!..

Все течет, как дальний сон.

С быстротою метеора

Оборвавшийся к нам маг, –

Стал печатного набора

Корректурный черный знак.

1904–1929

Москва

3

Свет, – как жегло; и воздух – пылен;

День, – как пустой стеклянный страз;

В него ты выпучил, как филин,

Огонь непереносных глаз.

Твой голос – звуки афоризма;

Шаг – стуки похоронных дрог;

Мысль, – как отточенная призма;

Всклокоченная бровь – издрог.

Как пляшущие жабы, – речи;

Как черный бриллиант, – глаза.

Ты, как Атлант, взвалил на плечи

Свои пустые небеса.

Докучное, как бормашина,

Сплошное, мировое все, –

Шипит, как лопнувшая шина,

Жужжит, как злое колесо.

Изверженный тоской железной

Из этой звездной высоты, –

Как некий стержень бесполезный,

Как кукла вылитая, – ты!

Изогнутый дугой упорной

В наш бестолковый перепуг, –

Взвивай из мороков свой черный,

Всегда застегнутый сюртук.

1907, 1931

Москва

4

Разрывая занавески,

Ветер – винт перевертней –

Кружевные арабески

Завивает надо мной.

Плещут тюлевые шторы;

Тени ползают в окне,

Как невидимые воры

В душном, обморочном сне.

Ты ль, вытягиваясь в нише,

Пылью пепельною встав, –

Под железный желоб крыши

Взвил невидимый состав?

Ты ль, скривляясь тенью злого,

Губы к уху перевлек, –

Черной, мерочной полою

Перерезав потолок?

Словно вздох, зефира тише,

Словно дух небытия, –

Легколепетней, чем мыши,

Легколепетное: –

– «Я!»

Сгинь, – покоя не нашедший,

Оболгавший свой позор. –

Бестолковый, сумасшедший,

Теневой гипнотизер!

В синем дыме папиросы

Встали синие персты;

Прожужжали, словно осы:

«Сгинем, --">