Даниил Леонидович Андреев - У демонов возмездия

Даниил Андреев У демонов возмездия

Поэма

1

Тускнел мой взор… власа редели…

Но путь был четок, хоть не нов:

Он вел меня в Наркомвнуделе

По твердой лестнице чинов.

— Ваш дух был строг, а руки — чисты,

Нарком промолвил, мне вруча

Значок Почетного Чекиста

В футляре, блестком как парча.

Я бодро поднимался лифтом

В этаж «Особо важных дел»,

С врагами сух был и глумлив там,

Иль чертом в душу к ним глядел.

Фамилия… знакомый звук вам

К чему теперь?.. Но в годы те

С партийной четкостью, по буквам,

Ее писал я на листе.

Из них любой — путевкой смерти

Или путевкой в лагерь был,

Но я так верил, — и, поверьте,

Вливал в работу честный пыл.

Я стал размеренной машиной

И гнал сомненья. Довод прост:

Ведь — шутка ль? — сам непогрешимый

Нам доверяет этот пост.

К тому ж работа мне дарила

Порой конфетку: в этот час

Я невозбранно, как горилла,

Мог бить подследственных меж глаз;

Тех, кто вчера кичился рангом,

Упрятать в каменный мешок,

Хлестать по телу гибким шлангом

Иль просто взглядом вызвать шок.

Ценя и отдых, я в футболе

Весь шик ударов понимал,

И сын мой был в кремлевской школе

Весьма «продвинут», хоть и мал.

Я ждал — и сердце замирало,

Что буду завтра, как герой,

Блистать лампасом генерала,

А после — маршальской звездой.

…Утяжеляя злодеяниями эфирную ткань собственного существа, этим он обрекает себя катастрофическому срыву в глубь миров, как только прекратится существование физического тела, позволявшего удерживаться на поверхности.

2

Списывать душу за душами «в нети»

Это был мой

Долг.

Я то молчал, то рычал в кабинете,

Как матерОй

Волк.

«Пом» говорил, подытожив таблицей

Груду бумаг,

Что

Явных врагов арестовано тридцать,

А просто так

Сто.

…Чем-то острее когтей леопарда

Стиснулась грудь

Вдруг.

Молния мысли — «Инфаркт миокарда!!»

Канула в муть

Мук.

Дальше — провал. Мимолетные кадры:

Алый венок…

Гроб…

Пышная речь… Министерские кадры…

Множества ног

Топ,

Траурный марш, — и в отчаяньи, злобе,

Ярость кругом

Лья,

Еду куда-то на собственном гробе,

Точно верхом,

Я.

Мглистый, туманный, разутый, раздетый,

Я среди дня

Дрог…

Хоть бы один из процессии этой

Видеть меня

Смог!..

Помнится острый озноб от догадок:

— Умер!.. погиб!..

Влип!..

И самому мне был тошен и гадок

Собственный мой

Всхлип.

…В первые часы посмертия он теряет всякий ориентир. Уясняется, что, веруя прежде в смертность души, он убаюкивал самого себя.

3

Не знаю где, за часом час,

Я падал в ночь свою начальную…

Себя я помню в первый раз

Заброшенным в толпу печальную.

Казалось, тут я жил века

Под этой неподвижной сферою…

Свет был щемящим, как тоска,

И серый свод, и море серое.

Тут море делало дугу,

Всегда свинцово, неколышимо,

И на бесцветном берегу

Сновали в мусоре, как мыши, мы.

Откос покатый с трех сторон

Наш котлован замкнул барьерами,

Чтоб серым был наш труд и сон,

И даже звезды мнились серыми.

Невидимый — он был могуч

Размеренно, с бесстрастной силою,

Швырял нам с этих скользких круч

Работу нудную и хилую.

Матрацы рваные, тряпье,

Опорки, лифчики подержанные

Скользили плавно к нам в жилье,

Упругим воздухом поддержанные.

Являлись с быстротою пуль

В аду разбиты, на небе ли

Бутылки, склянки, ржа кастрюль,

Осколки ваз, обломки мебели.

Порой пять-шесть гигантских морд

Из-за откоса к нам --">