Василина Александровна Орлова , Дмитрий Васильевич Бобышев , Григорий Соломонович Померанц , Олег Николаевич Ермаков , Журнал «Новый мир» , Сергей Павлович Костырко , Алла Николаевна Латынина , Андрей Витальевич Василевский , Мария Олеговна Ватутина , Анатолий Генрихович Найман , Анатолий Васильевич Кузнецов , Олег Владимирович Зоберн , Никита Львович Елисеев , Михаил Владимирович Бутов , Павел Михайлович Крючков , Евгений Анатольевич Ермолин , Игорь Манцов , Михаил Юрьевич Эдельштейн , Элла Николаевна Крылова - Новый мир, 2005 № 04

комментатора, пресекся, прервался музыкой, затем наплыло нечто бесформенное, нечто вроде космического наэлектризованного облака, тут же преобразовалось в свистящий и гудящий стадион, внезапно наступила тишина, как будто эфирный путник куда-то исчез, ударился лбом обо что-то и рассеялся, но вот что-то зашелестело, послышался шорох, — из молчания, пустоты вновь сгущался звучащий, хрипящий, клокочущий мир, вдруг чисто и высоко запела женщина где-то скорее всего в Болгарии или Югославии.

— Хорошо, — сказал Чекусов, выключая приемник.

А жаль, Охлопкову представлялись горы, старые белые церкви, пыльные дороги, уставшие от зноя сады. Эфир, чистое пространство звука. В начале был звук. Звук шипящей, как бомба, первоточки, в которой все было свернуто, то есть в котором, в звуке, были свернуты все планеты, туманности, Луна, Солнце, море, горы, облака, деревья, цветы, воды, рыбы, птицы, крепостные стены, колонны, зеркала, бумага, бутылки...

— Хорошо, — сказал Чекусов. Или он это уже говорил? Возможно, повторил.

Толстощекое лицо Зимборова тоже приняло отсутствующее выражение. Он даже подавил зевок. А сам внимательно следит за Чекусовым, как тот встает, идет в угол комнаты, роется там... внезапно раздается звонок в дверь. Чекусов слегка бледнеет, оглядывается на зеленый ящик радиостанции, просит задвинуть его под стол и идет открывать. В дверь уже звонили ранее, это были дети радиолюбителя, девочка и мальчик, он женился еще до армии, так что успел стать умудренным семьянином, не то что Зимборов с Охлопковым; детей он отправил к тете Марии, жившей где-то поблизости, — по словам Зимборова, бесценной тетке, пекущейся о Чекусове, как о родном сыне, вызволяющей его из разных передряг, каких? ну, потом расскажу. Из прихожей доносится женский голос. Теперь уже чуть-чуть бледнеет Зимборов. Слышна короткая перепалка... дверь захлопывается. Появляется довольный Чекусов.

— А у нас есть там что-нибудь еще в отделениях твоего рундука? — интересуется он, беря пустую бутылку, чтобы отнести ее в кухню.

Зимборов отвечает, что он, в конце концов, не факир. Кивнув, Чекусов уходит, слышно, как звякает бутылка, занимая место в небольшой батарее под раковиной, затем вкрадчиво хлопает дверца холодильника, и Чекусов возвращается с бутылкой “Рижского бальзама”.

— Вот, тетя подарила лечиться.

— От чего?

— От насморка.

— Ладно, — не выдерживает Зимборов, — где фотоаппарат?

Чекусов кивает, дескать, да, сейчас, не спеши, всему свое время, неторопливо наполняет лениво текущим черным дегтярным вонючим бальзамом рюмки.

— Ну-ка проверим, что это означает, когда говорят: бальзам на душу.

Зимборов крутит головой, кривится, выпив:

— Га-а-дст...

— А по-моему, чудесная, душистая штука, — возражает Чекусов, передергиваясь.

Зимборов исподлобья наблюдает за Чекусовым. Тот, взглянув на Зимборова, решительно встает, снова идет в угол, роется там и приносит что-то в футляре.

— Что это?.. Подзорная труба?

Чекусов кивает, оглаживая усы. Извлекает из футляра трубу, наводит ее на спецстол, потом на Зимборова, на окно.

— Не хочешь посмотреть?

— Нет.

— Можно увидеть кратеры на Луне, — замечает Чекусов. — Или как девушка в доме напротив зашивает дырку на чулке.

Зимборов насупливается.

— Эту вещь надо Севе подарить... было... несколько лет назад, — бурчит он.

— А тебе не нужна? — быстро и как бы мимоходом спрашивает Чекусов.

— Нет, — резко отвечает Зимборов. — Я пришел за другим.

— Знаю, — соглашается Чекусов и прячет трубу, снова что-то ищет среди ящичков, железок, проволоки — и вынимает коробку. — Посмотри, — просит он.

Зимборов брезгливо глядит на увесистый блестящий металлический цилиндр с крышкой, зажимами, похожий на какой-то снаряд для физических опытов.

— Что это еще?

— Пошли!

В кухне на внутренней стороне двери висит пыльная форма десантника, Охлопков смотрит на птицу, вырезанную из нержавейки.

— Ты прыгал? — спрашивает Охлопков.

Чекусов небрежно кивает, заполняя цилиндр водой, зажигает газ, крепко завинчивает зажимы и водружает цилиндр на огонь.

— Ну и как?

— Ах да, — вспоминает Чекусов, не отвечая на вопрос, достает из коробки трубочку, ввинчивает ее в цилиндр. — Так. Засекаем время.

Через минуту в снаряде угрожающе засвистело. Зимборов с Охлопковым попятились.

— Оп-па!

Чекусов подставляет под трубочку кружку, ослабляет зажимы, из снаряда ударяет кипящая струя. Чекусов --">