Нагиб Махфуз , Голамхосейн Саэди , Салих ат-Тайиб , Гассан Канафани , Закария Тамир , Рашад Рушди , Салахаддин А ан-Нахи , Джалал Але Ахмад , Фаридун Амузгар , Ведат Сайгель , Музаффер Изгью , Хасан Xюсейн Коркмазгиль , Невзат Устюн , Бекир Йилдыз , Хюсейн Улаш - Ближневосточная новелла

Ближневосточная новелла Арабские страны, Иран, Турция

Предисловие

Советские читатели с большим интересом следят за появлением новых переводов, с одинаковым вниманием относятся к произведениям древних авторов и наших современников. Литературы Востока не представляют в этом отношении исключения. Да и сам интерес к переводам с восточных языков — явление не новое. Через переводы восточные мотивы проникали в русскую литературу на разных этапах ее развития. Возможно, одним из первых переводов был русский вариант «Панчатантры» (через арабо-греческую традицию) — «Стефанит и Ихнилат» (XV в.).

Романтизм начала прошлого века послужил благодатной почвой для «арабесок» и «подражаний» восточным авторам. Хафиз, Омар Хайям, Антара находили горячих поклонников среди русских поэтов, а порой и становились их героями. Знакомство с восточными литературами необязательно было прямым (например, Пушкин заимствовал мотив «Сказки о золотом петушке» у Ирвинга, а тот, в свою очередь, почерпнул его в арабо-испанской традиции). Знакомству с Востоком способствовали и непосредственные контакты представителей русской культуры на Кавказе (а позже и в Средней Азии). Литератора, а вслед за ним и читателя привлекала прежде всего экзотика, до сих пор чарующая всех в сказках «Тысячи и одной ночи»:

И адмиралы в твердых треуголках

Припоминают сон Шехерезады.

Таким образом появилось свойственное для прошлых веков любопытство ко всему заманчиво необычному. Восток казался монолитом, застывшим навечно, где прошлое не отграничивалось от настоящего. Этим объяснялся преимущественный интерес именно к легендарным, сказочным элементам в литературе и в жизни.

Последние сто лет принесли с собой многообразные изменения. Восток перестал быть неким окаменевшим в веках единством. Этим открытием русская читающая публика обязана ориенталистам первой половины нашего века, в первую очередь академикам А. Е. Крымскому и И. Ю. Крачковскому (Игнатий Юлианович Крачковский первым перевел на русский язык арабского автора XX в. Касима Амина). Да и сам Восток за сто лет неузнаваемо изменился. Ушло в прошлое затянувшееся средневековье, рухнула колониальная власть, восточные страны вступают на путь демократического развития. Сдает позиции вековая отсталость, рядившаяся в экзотические одежды, новое все увереннее прокладывает себе дорогу в экономике, общественной жизни, культуре.

Существенные изменения коснулись и литератур Ближнего Востока. Усваивались многие европейские жанры, течения, один другим сменялись всевозможные «измы». Вероятно, это были лишь «детские болезни» — если правомерно говорить о детстве литератур, возраст которых намного превосходит возраст иных европейских… В последние годы в советском востоковедении появился термин: «африканский» тип развития литературы, т. е. развитие, интенсивно происходящее в самые сжатые сроки. Этот термин с некоторыми оговорками применяют и к ближневосточным литературам — в том смысле, что их бурное развитие шло и продолжает идти за счет усвоения достижений мировой литературы на основе богатых традиций собственной классики.

Одна из актуальных национальных проблем на Востоке — традиции и новаторство. Период метаний, увлечения крайностями еще не прошел, но во многих странах уже имеются зрелые, в полном смысле этого слова, современные литературы. Их представители ответственно и серьезно подходят к решению своих писательских задач. Египтянин Юсуф ас-Сибаи, например, исходя из исторической позиции афро-азиатского писателя на современном этапе, видит основу художественного творчества в «политической и социальной борьбе», нуждающейся в плодотворной помощи со стороны литературы (и искусства вообще). Алжирец Мулуд Маммери полагает, что в «действительности истинная проблема состоит вовсе не в противоречиях, скорее видимых, чем реально существующих, между традицией и новаторством». Египтянин Юсуф аш-Шаруни также придерживается мнения, что «традиция и новаторство не могут существовать друг без друга». Еще один литератор, турок Халдун Танер, разделяет приблизительно ту же точку зрения: «…синтез традиции и новаторства явится вкладом каждой страны, со всеми ее самобытными, национальными чертами, в мировую литературу». Налицо определенное единство во взглядах на цели

--">