Арно Камениш - Сец-Нер

пастбище и ели на краю леса. Дождь омывает альпийские луга и грязную машину сыровара.

В распадке на другой стороне главной долины между лесистыми склонами вклинивается плотина. Над плотиной на канатах подвешен какой-то человек. Крестьяне говорят, художник, он хочет разрисовывать плотину, в память о Суворове. Слева нарисовал фигуры людей и четырехугольники — синие и белые. Черные фигуры с большими шляпами, идущие по плотине, там, где свет встречается с тенью. Помощник сыровара протягивает свинопасу бинокль, чтобы тот посмотрел на художника, висящего на канатах. Свинопас видит зеленую ширь равнины за плотиной.

Молодой пес с торчащим свистком сидит возле свинопаса и виляет хвостом. Из пасти свешивается язык. Пес поднимает лапу, скребет ногу свинопаса, пока тот не начинает гладить его по голове, чесать за ушами и трепать бока. Бинокль он откладывает в сторону. Внизу, вдоль опушки леса, бежит полчище свиней. Их визг доносится до хижины. Рылами они почти касаются земли, а уши шорами ниспадают вперед.

Крестьяне, если и приходят взглянуть на свой скот, то по воскресеньям. Стоят между хижиной и загоном для свиней, засунув руки в карманы, а сигары в бороды, и смотрят, как возвращается стадо. Помощник сыровара свистом сообщает о посетителях идущим за стадом пастуху и свинопасу, чтобы те поберегли палки.

Крестьяне ходят по хлеву. Гладят коров по дымящимся бокам, щупают вымена, кивают, гладят коровьи шеи и кивают, чтобы потом выпить с сыроваром, отметив хорошо сделанную работу.

Перед хлевом свинопас забирает полный бидон от доильного аппарата и подхватывает его правой рукой за нижний край. Грязный край бидона впивается в пальцы. Молоко пенится в красных ведрах, плещется через край на черный носок сапога, откуда его слизывает молодой пес.

Нельзя ли взять пару кругов сыра, спрашивает крестьянин, пропустив по стаканчику с сыроваром, попрощавшись за руку с помощником сыровара, похлопав по плечу пастуха и кивнув свинопасу. Он был бы очень рад.

Свинопас спотыкается о плитку во дворе и падает ничком в грязь. Полные ведра летят вперед, и молоко разливается по двору, омывая коровьи лепешки, стекая в щели между плитками. Молоко становится коричневым. Костяшки пальцев ободраны и горят, подбородок тоже. Свинопасу не хочется вставать, пока не закончится лето.

Корова ночью трется о хижину. Чешет шею о край хижины, двигая головой туда-сюда, трясет головой, трется головой об угол вверх-вниз, так что ботало у нее на шее каждый раз звякает. Сыровар встает посреди ночи, стоит в трусах у окна, через которое днем ему открывается вид на Тумпив, а ночью он только догадывается о существовании Тумпива и кричит. Корова чешется об угол, пока сыровар с палкой, в трусах и сапогах, не появляется на пороге и не лупит корову палкой между рогов, потом еще раз по носу, раз по крестцу и раз сапогом по животу. Корова убегает, и сыровар захлопывает дверь.

Солнце постепенно согревает прозрачно-свежий воздух и прогоняет последние клочки облаков. Свинопас лопатой собирает со двора коровьи лепешки и бросает их в тачку. У тачки одна ручка отломана и скрипит сдувшееся колесо.

Подметая двор метлой, свинопас пересчитывает плитки. Окончив уборку, он знает то же, что знал накануне: их на дворе семьсот одиннадцать. Пятьдесят одна из них разломана пополам, двенадцать — на четыре части, а у двадцати двух отколоты углы.

Корова Тони Лиунга, светлой масти, обломала правый рог. У нее кровь на обломке рога, на ухе, на шее, на правой щеке. Вокруг ее головы вьются мухи. Она трясет головой, мухи взлетают и садятся снова, чтобы вдоволь напиться свежей крови.

Черный баран ковыляет по двору с грязными гипсовыми повязками на передних ногах. Он отощал так, что прощупываются ребра, говорит помощник сыровара с чашкой кофе в левой руке. Помощник сыровара заботится о баране. На него баран исподлобья не смотрит. Баран больше не заходит в хлев и редко ковыляет по двору. Когда впереди, у колодца, он видит свинопаса, то разворачивается и протискивается под деревянный забор.

Крестьянин стоит за хижиной и гладит бока Марты, треплет за морду. Марта высовывает язык и лижет ему рукав. Крестьянин улыбается, гордый, как хлевные ворота. Это сейчас кто — Викки или Отто, спрашивает свинопас у коровьего пастуха, проще различить одну жердину от другой, чем две бороды.

Сыровар стоит у плиты и мешает рис. К рису есть годовалый сыр, лежащий в сырном подвале и --">