Виктор Камеристый - Короткая проза для библиотеки

Господа, помолится неумело, и – «домой”.

Так проходили дни, недели, годы…

  …В комнате, где он проводит остаток своих дней, темно. Здесь он знал практически все до мельчайших деталей. Там, в углу, среди увядшей листвы, нечто живет отдельной от него, самостоятельной жизнью(так ему видится). Застывшим взглядом оценивает происходящее, но страха, который преследовал его в последние годы жизни, нет. Воображение рисует нечто такое необычное, что хочется взять чистый лист и записать…Написать непременно о том, что…гложет столько лет. Он, словно смотрит внутренним, третьим глазом - тем самым, что существует, живет у таких как он зрелых мужчин, потерявший веру, жилье, потерявший семью и главное чем жил - свои труды.

Прошло немало лет с тех пор, когда он лишился жены, крова, дочери, и сейчас, глядя на ночную, кажущуюся мертвой комнату думает о прожитой им жизни, сравнивая прошлое с настоящим.

         Как было тогда, и как сейчас! Как грустно осознавать себя одиноким стариком, сиротливо уткнувшегося взглядом в темноту, теребящим пожелтевшую, подобранную в парке газету. Как трудно видеть лица счастливых, полных забот, “живых” людей - таких, каким был сам. А теперь он умер для этого мира. Уехать? Куда? Воскреснуть? Зачем и для кого? Для тех, кто его пинал, обзывал старой развалюхой, топтал ногами в то время, когда был еще “жив”? Ведь в сегодняшнем мире ничего не изменилось. А что он хотел? Видеть улыбающиеся лица и среди них - себя? Куда отправиться, в какую сторону, и где так называемый “тот мир”, о котором говорят? Тот или не тот, он еще не знает, слишком мало времени прошло после тех событий, о которых  вспоминает все реже и реже…

         Во дворе церкви, где он часто бывал, у него возникла мысль совершить самый глупый в своей жизни поступок. Сколько прожито, а, сколько предстоит прожить, /кто знает/ и, может, он будет сожалеть, об этом дне, как сейчас сожалеет о том, что ему было дано и что уже потеряно. В одной ладони держит коробку спичек, а в другой - смятый лист бумаги. Еще секунду назад он был девственно чист, а сейчас готов стать первой “ласточкой” в процессе уничтожения всего того, на что истрачены долгие годы:

                      - Сколько раз я просил Тебя, сколько раз я, преклонив колено, говорил Тебе о том, что засело во мне камнем, сколько раз каялся в своих прегрешениях. Услышал? Нет, не услышал, не обратил Свой взор на меня, песчинку в созданном Тобой мире. Зачем мне дар, который лишает покоя и не дает удовлетворения? Зачем мне дар, который принес  сердечную муку, душевный разлад, бессонные ночи? Зачем мне дар, плоды которого пылятся, не передаются миру, не приносят пользы? Почему кажется бессмысленным и ненужным то, что сегодня рвет жилы, готовое завтра выплеснуться на бумагу?

Иван продолжает шептать слова, которые распирают грудь, перекрывают дыхание, бередят душу:

                 - Зачем я жил? Зачем пришел в этот мир, если все пронеслось мимо, не воздав мне благою старостью?

   Иван зажигает спичку, смотрит на неровный огонь, нервно улыбается. Спичка догорает, обжигая пальцы, но он не чувствует боли, как не слышит того, что происходит вокруг. Он где-то далеко, в своем мысленном омуте, в том состоянии, которое когда-то назвал с усмешкой: “безумной страной”.

                - Моя душевная боль- это просто боль, это не то, что достойно Твоего внимания, Господи?

 Он в том состоянии, что не слышит ответные слова:

                - О, сын мой стань, остановись. Не делай опрометчивых шагов. Остановись, и душу, извлечешь ты из оков. Спроси ее, не холодно ли ей когда твой разум к разрушению ведет… В борьбе за жизнь ты не теряй мудрости душевные позывы…Ты им дорогу в сердце проторяй, и Я, не потеряю в тебе истинного сына…

…Мысли перескакивают с одной на другую: « Возможно, я не туда пошел, не так что-то понял и не в то поверил? ”

Давно высохли слезы, утих поднявший клубы пыли ветер, но не проходит душевная мука. Страдания душевные болезненны, они изматывают, источают силы. И вот итог.

   …Иван понимает, что поступает против своей воли. Он не хочет, чтобы все, что создано им ценой больших усилий, сгорело. Он с сожалением смотрит на тлеющий огонек, пробивающийся сквозь ворох мятой бумаги, который неожиданно вспыхивает ярким, всепожирающим пламенем. Не слыша его

--">