Борис Виан - Блюз для черного кота [Авторский сборник]

своем
оркестре он играл на кларнете, судя по всему, недурно: в том же 1942-м
на конкурсе джазистов-любителей его оркестр завоевал кубок Hot-Club
de France). Абади пригласил братьев Виан к себе, и в 1943-м оркестр
некоторое время даже назывался «Абади-Виан». Музыканты выступа­
ли в парижских кафе, постепенно приобретая все большую популяр­
ность. Играли они в новоорлеанском стиле, вдохновляясь примером
Дюка Эллингтона. Сам Борис подражал Биксу Бейдербеку — знаме­
нитому американскому джазисту, игравшему на рояле и корнете и
умершему в двадцативосьмилетнем возрасте (кстати, родился он тоже
10 марта).
Один из друзей Бориса, Клод Леон, так выражал свое восхище­
ние:
«В истории джаза было мало трубачей, которые бы играли так
же: не копируя Бикса, а вдохновляясь его примером. Борис перенял у
Бикса сладострастный, романтический стиль, сильно отличавшийся
от жесткого стиля трубачей новой эпохи».
Клод Леон тоже был джазистом-любителем, которого Абади взял
в свой оркестр. Он стал новым легендарным персонажем в жизни Бо­
риса. В начале войны еврей Клод Леон попал в концлагерь. Как он
оттуда выбрался живым, история умалчивает, во всяком случае, он
вернулся в Париж, участвовал в Сопротивлении и жил под чужим
именем, работая в химической лаборатории Сорбонны. В оркестр Клод
Леон смог вернуться только в 1944-м, после освобождения. Тогда-то
они с Борисом и познакомились. На одной из репетиций Виан попро­
сил ударника Клода Леона играть громче. Тот изумился — к такому он
не привык. У них оказалось много общего: оба — талантливые «техна­
ри» (тут необходимо «лирическое отступление»: на счету Виана не­
сколько хитроумных, официально запатентованных изобретений, в
том числе колесо с внутренней амортизацией), живут по соседству, схо­
дятся во вкусах... За Клодом Леоном закрепилось прозвище Доди. Под
этим именем, а иногда под своим собственным, он вошел впоследствии
в книги Виана.
В 1943—44 годах оркестр Абади принимает участие в несколь­
ких турнирах джазистов-любителей Франции, но пальма первенства
достается не им. Зато в 1945-м их ждет грандиозный успех: на между­
народном турнире в Брюсселе оркестр завоевывает четыре кубка и
главный приз. На следующий год в Париже, на IX конкурсе джазис­
тов, оркестр Абади получает наконец Гран-при! За ними закрепляет­

ся слава самого старого любительского оркестра: по этому случаю для
выступления музыканты приклеивают себе длинные белые бороды.
В 1943-м Борис делает первые шаги не только в джазе, но и в
литературе. В юности он никогда не мечтал стать писателем. Стихи,
правда, сочинял лет с двадцати, но в семье, где любимой игрой было
буриме, никто не воспринимал стихосложение всерьез. Работая в АФНОРе, Борис составил сборник, который назвал «Сто сонетов». Он
включает сто двенадцать стихотворений и десять сонетов-баллад, на­
писанных на жаргоне александрийским стихом.
В 1942-м Борис пишет для болеющей Мишель «Волшебную сказу
для не вполне взрослых», затем многословно-веселую юношескую
хохму «Разборки по-андейски». Мишель перепечатывает текст, и он
становится достоянием бесчисленных друзей. Войдя во вкус, Виан
сочиняет длинный-предлинный рассказ, или короткий роман «Ско­
лопендр и планктон», в котором увлеченно описывает устраиваемые
им вечеринки. Скучая в своей конторе, составляет «Стандартизиро­
ванный перечень ругательств среднего француза».
Одним из первых слушателей «Сколопендра» стал Жан Ростан
(этот известный французский биолог, сын драматурга Эдмона Роста­
на, жил в имении по соседству с «Ле Фовет» и охотно позволял своим
детям дружить с молодыми Винами). Он столь благосклонно отнесся
к виановскому юмору, что передал рукопись уже очень известному
Рэймону Кено, своему другу. Мастер пародии, вербальных игр и чер­
ного юмора сразу полюбил и книжку, и ее автора, и предложил «Ско­
лопендра» к публикации в издательстве «Галлимар», где служил лите­
ратурным консультантом.
В ноябре 1944-го случилось несчастье. Ночью в имение Вианов
забрались воры. На шум вышел отец. Прогремел выстрел. Поль Виан
был убит наповал. Счастливая жизнь семейства кончилась. Вилла по­
шла с молотка, Борис и Мишель перебрались на улицу Фобур-Пуассоньер, в квартиру родителей Мишель. Теперь они жили с начавшим
пить Клодом Леглизом, а в дальнейшем — с парализованной мадам
Леглиз. Перед тем как --">