Михаил Монастырский - Экспериментатор, или Доктор Такерман – 2

Я продолжил жить сначала.

Зачем и, почему должны быть возмущения и недовольства с моей стороны, как человеку пожилого возраста, каким-то чудесным, даже волшебным образом, словно победителю лотереи, получившему молодое собственное же тело, новую жизнь и массу возможностей построить свою судьбу так, что очень-очень многие позавидуют? Я же вернулся из 2015 года, а они все шестидесятники! Как много они не знают. Это же новая серия "Назад в будущее", только не киношная, а самая-самая реальная! Моя!

А Такерман? Неужели Джон Такерман – мой преподаватель с кафедры психиатрии – ничего не помнит? Всё же я больше склонялся к тому, что он притворяется, дабы его не рассекретили. Я был для него угрозой. Он тоже получил массу плюсов от нашего перевоплощения.

Я решил всё-таки это выяснить, чтобы знать правду, а потом… Остаться в этом времени или, если это возможно, вернуться назад, чтобы вскоре сдохнуть, как все?

Первым делом – Такерман.

Я несколько дней сочинял разные хитрости, чтобы спровоцировать профессора на откровенный разговор, но он всё время при встрече со мной вёл себя совершенно обычно. Я стал подумывать, что он, действительно, ничего не помнит.

Всё выглядело настолько натурально, что я чуть было не прекратил придумывать свои уловки. Ни малейшего намёка, ни единого повода, профессор мне не давал. В любом разговоре, с кем бы он ни говорил, он ни разу не намекнул о мировых событиях, которые произойдут в будущем. Но, это же невозможно удержать в себе! Узнав невообразимую массу научных открытий человечества за полвека, безусловно, все бы разом сошли с ума или же Такермана окончательно сочли бы чокнутым, отстранив пожизненно от преподавания в университете или любой школе. Хотя и так, многие преподаватели нашего университета, зная его экстремальные эксперименты, считали его придурковатым чудаком.

Он жил точно такой же жизнью, какую когда-то прожил в шестидесятых годах двадцатого столетия. Та же одежда, прическа, мысли и набор слов в произносимых им предложениях. Абсолютно ничего из двадцать первого века! Он продолжал настойчиво травить себя с помощью, на тот момент известных человечеству, фармакологических препаратов и лупить себя током, собрав вокруг себя группу своих сподвижников-психов. Они даже пытались предугадывать на местности возможные места ударов молний во время грозы, чтобы те угодили им в темя. Глядя на Джона Такермана, мне было ясно, что он ещё не додумался до последнего и самого простого. Того, как он и закончил, свою прошлую жизнь, повесившись на полуметровой верёвке с целью временного выхода из собственного тела. Всё было впереди, на его эксперименты у него ещё было около сорока лет.

Но ведь всё-таки его эксперименты в конце концов, получается, имели результат, если мы с ним вместе вернулись в двадцатый век! Да, но всё равно, что-то не давало мне целиком поверить и, довериться этому чёртову экспериментатору.

Параллельно, я очень осторожно, как можно аккуратнее, чтобы не выдать себя и не привлечь к себе излишнего внимания, прощупывал всех его единомышленников, задавая вопросы о существовании временных коридоров, упомянутых мне вскользь Такерманом вовремя нашего с ним перехода в прошлое. Но, к сожалению, бесполезно! Каждый городил какую-то свою чепуху и, не понимал, что я хочу узнать.

Спустя месяц я окончательно сдался и, решился любой ценой добиться от профессора правды. В худшем случае, пусть это будет попыткой что-то разбудить в его памяти. Может, он будет мне только благодарен за это. Тысячи открытий сулили бы ему счастливейшую, беззаботную, популярнейшую жизнь! Да, он бы перевернул саму Землю вверх дном, если бы она, действительно, была бы плоской. Это же настоящая революция в науке, даже не прогресс! И, совсем, немаловажно, но он бы не закончил свою жизнь так нелепо в будущем. Ведь о его суициде все забыли на следующий день, только лишь посмеялись над неудачником в кулуарах во время перекуров. Не более того.

Так вот. Я прямо напросился к нему в гости, зная, что он холост и живёт в двухкомнатной квартире со своей полу глухой старухой-матерью. Повод был простой – я тоже хочу заниматься в его кружке на кафедре, но для полной уверенности в своём выборе, мне нужно переговорить с профессором с глазу на глаз, задать несколько вопросов, чтобы узнать его мнение о перспективах психологии в