Владимир Юрьевич Харитонов - Отец

моего такого состояния Юрий Логинович, но, ни ругать, ни вообще разговаривать на эту тему он не стал. Может быть, побоялся, что будет ругаться мать за то, что недоглядел за мной. А елку он привез один на другой день и мы ее все вместе нарядили.

Когда мне было девять лет, в нашей семье родился еще один мой брат – Андрей. Разница в возрасте, на мой тогдашний взгляд, была слишком большая, и общался я с ним мало. А вот Виктор как-то находил общий язык и с младшим братом, ну, естественно, когда тот немного подрос. Вообще мне тогда казалось, что мой средний брат был более правильный, чем я сам. Он сильно любил обоих родителей, никогда не отказывался им помогать в делах и никогда им не грубил. А вот чтобы отец любил меня или Андрея меньше, чем Виктора, я никогда не замечал. Иногда мне даже казалось, что я, как первенец, был его самым любимым сыном.

Помню еще, как по весне со своими друзьями мы без разрешения родителей ушли на реку Нерль, поглядеть на ледоход и покататься на льдинах. Мне тогда было лет десять. Как всегда со мной был средний брат и еще человека четыре пацанов примерно такого же возраста, как и я. Дорогой для управления льдинами сломали сухие деревья, обломали на них сучки. Здорово, конечно, было прыгнуть на льдину и вообразить себя капитаном корабля. Но, как всегда, это закончилось падением в ледяную воду. В подобных экстремальных ситуациях мы были уже не раз, поэтому знали, что надо делать. На Воробьиных горах разожгли костер, разделись и стали сушить одежду. В детских кампаниях всегда был кто-то, считающий себя уже взрослым. Среди нас это был Мишка Саватеев, он реально был на год старше большей части из нас, всегда имел при себе сигареты и родители его за то, что он курит, вроде даже не ругали.

Горящая сигарета пошла по кругу, и когда очередь курить дошла до самого младшего из нас – Вовки Снагина, мы увидели, что он кого-то сильно напугался. Сигарета, которую он поспешно пытался выплюнуть, прилипла к выделениям из носа и нелепо висела на губах. Все обернулись, а сзади… стоял мой отец с велосипедом и, как мне показалось, мстительно улыбался. Но спокойным голосом он сказал мне и Виктору: «Домой», и мы поплелись за ним следом. Легкий зуд прошел по заднему месту, ведь я знал, каким будет наказание. Юрий Логинович крайне редко применял физические меры воспитания, но если до этого доходило, то экзекуция выглядела так – ногами он зажимал голову, оголял заднюю часть тела «преступника» и бил брючным ремнем несколько раз наотмашь. Оставались синяки, сидеть какое-то время было неуютно. Но мы никогда не обижались, приговор из его уст всегда звучал справедливый.

В моем детском мозгу бешено крутились мысли о возможности избежать наказания, зрели различные планы побега. Вдруг осенила, как мне показалось, неплохая мысль. Когда подошли к калитке нашего дома, я шепнул Виктору, чтобы он бежал, мол, я один буду отдуваться за двоих. И тот рванул. У отца, как я и рассчитывал, сработал охотничий инстинкт. Он показательно не спеша сел на велосипед и поехал за моим младшим братом. Виктор сделал круг по соседним улицам, и я применил запрещенный допинг – сказал, что отец очень злой и догоняет беглеца. Братан включил «вторую передачу». Но не зря кто-то изобрел колесо, подарив человечеству скорость. Вскоре Виктора отец притащил за шиворот, как щенка. Тот, не желая страдать в одиночку, выдал меня, как организатора побега. В общем, отец все понял, рассмеялся, и нам в этот раз удалось избежать наказания.

У всех моих друзей родители были такими же простыми рабочими. Но как-то находили средства для покупки новых велосипедов. Только мы с братом катались на старом, да и то отцовском. Я просил у отца купить новый велосипед, используя почти все приемы домашней дипломатии, но…сорок рублей, при средней зарплате сто тридцать, было слишком дорого для нашей семьи. А мать, вопреки мнению отца, в день получения зарплаты, взяла и купила новый зеленый велосипед и подарила мне с Виктором. Юрий Логинович, конечно, не сдержался и покричал на Александру Яковлевну, чем привел нас с братом в крайнее смущение. Но уже через полчаса мы с отцом перебирали все подшипники чуда современной техники, промывали их от заводской стружки, заново смазывали и регулировали. Весь гнев моего родителя перешел на нашу советскую промышленность. Ведь он служил в Германии, ему было с чем сравнивать.

Зато, когда в поселковый магазин привезли коньки на ботинках моего размера, я уже знал, к кому --">