Владимир Александрович Андриенко - Гладиаторы: Идущие на смерть

– Назвал плохим словом? И ты убил его за это? Да мой десятник никогда не назвал меня иначе, чем свиньёй и ублюдком, а сотник награждал колотушками и зуботычинами.

– Ну, у нас обычаи немного другие. Нумидийский легион состоит сплошь из вольнонаемных солдат-профессионалов из разных концов мира. Были у нас и египтяне, и нубийцы, и германцы, и бриты. Наши начальники хоть и беспощадны в поддержании дисциплины, но это только во время службы. Да и девку одну мы с сотником не поделили. Она предпочитала меня ему. Я выпустил ему кишки, и был осужден. Меня купил один купец и решил продать в гладиаторы. Конечно, предварительно с меня сняли клеймо легиона. Теперь на его месте уродливый шрам. Я сражался на аренах в азиатских провинциях, пока меня не купил Акциан, – коротко сообщил свою историю нубиец. – Пришлось мне помахать мечом в своей жизни.

– А что это такое – гладиаторы¹⁶? – спросил дак.

– А ты никогда о них не слышал? Вот чудак. Верно, они говорили – варвар. Ты сам станешь сражаться.

– Что? – не поверил Дакус. – Я стану воином римской пехоты?

– Нет. Сражаться на арене цирка. Ну, это такое место, где воины сражаются для потехи зрителей. Вот как ты только что. Только в цирках зрителей много больше.

– Мы станем убивать друг друга для потехи толпы, – мрачно отозвался из своего угла стройный черноволосый юноша. – Трудно себе представить судьбу горше, чем выпала нам.

– Это Давид, – представил юношу Юба. – Он иудей.

– И ты тоже воин? – спросил Дакус.

– Да. Я сражался против римлян во время восстания, когда мы хотели сбросить власть Рима. Меня схватили на стенах Иерусалима и продали в гладиаторы. Я тоже дрался на азиатских аренах несколько лет.

– Вот как? – Дакус слышал о том, как войска римского императора Веспасиана Флавия захватили в 71 году Иерусалим после упорной и кровопролитной войны. – Ты участвовал в той войне? У нас один раб рассказывал об осаде вашего главного города.

– Мы были уверены, что отстоим нашу свободу, но римляне сломали нас, – горячо стал говорить Давид. – Тысячи моих братьев были убиты. Кровь лилась рекой. Я видел ужасы, которые трудно себе представить. Они бы убили всех, но им нужны рабы и рабыни. Тысячи пленников! За раба не давали даже нескольких сестерциев. Человек стоил много дешевле козла.

– Подешевели рабы с тех пор! – отозвался со смешком третий товарищ Дакуса. Это был человек лет тридцати с длинным лицом, черными волосами и широкой грудью. – Много этих вояк тогда продавали практически за бесценок. Я сам видел пленных иудеев на рынках. Тогда я не был еще рабом и был свободным человеком.

Давид ничего не ответил и только его глаза грозно сверкнули.

– Это грек Кирн, – представил его Юба. – Тоже был воином. Но он из другого теста. Не из того, что Давид.

– Конечно из другого. Я ведь не такой дурак, как этот иудей. Ты еще не слышал, дак, какими проповедями он нас здесь потчует ежедневно. Без таких людей было бы скучно жить на этом свете. Я даже забываю о том, что меня везут в клетке, как животное, и смеюсь, словно в театре во время представления комедии Аристофана, когда он говорит.

Давид снова игнорировал слова Кирна.

– А как ты попал в рабы, Кирн? – спросил Дакус.

– Я решил попробовать себя в новой ремесле, но боги не дали мне удачи.

Юба засмеялся:

– Кирн стал пиратом и стал грабить торговые корабли. Но римляне схватили его и посадили на цепь. Грозный пенитель морей – бог Посейдон не любит эту братию.

– Посейдон любит всех, кто сумеет ему угодить. Я знавал одного удачливого пирата, был он уроженцем острова Родос, и он жил очень красиво. Пил и ел что хотел. Брал от жизни все удовольствия. Именно этот человек и посоветовал избрать такой путь. Он говорил, что в этой жизни только и можно жить пирату! Пират это тот, кто свободен и не обязан кланяться жирным богачам! И я подумал, что хватит мне служить за жалкие три драхмы в неделю и получать пинки от начальников. Я нанялся на пиратский корабль и вышел в море.

– Решил собирать урожай там, где не сеял, – подытожил Юба.

– В моей стране с грабителями разбираются много круче, – сказал Дакус. – Ворам рубят конечности.

– Варварство, – махнул рукой Кирн. – Римляне не такие идиоты, чтобы рубить ворам руки. Кто же тогда станет работать на рудниках, в рыбозасолочных сараях и эргастериях? Они умеют выжать из раба все соки.

– Воин никогда не станет рабом, – уверенно заявил Дакус.