Саша Сотник - Шоумэнъ

продолжил:

— Лечение от стресса несет некий побочный эффект, но не станем рассматривать кухню под микроскопом. В конце концов, таинство ценно тем, что сокрыто под его покровом!

Первые ряды вежливо зааплодировали. Галерка, устыдившись, заткнулась. Я вернул микрофон Диме, шепнув ему "только молчи". Снова заиграла музыка, и певец, обретя второе дыхание, сумел довести концерт до финала. Какая-то хромая девочка преподнесла Чумаку чахлые гвоздики. Заявила, что ей стало легче. Дебютант, заикаясь, ответил:

— Спас! Ибо большое!

Оваций не было, но ощущение катастрофы улетучилось. Марина протянула мне пятьдесят долларов:

— Держи, может, еще пригодишься.

Дима поблагодарил:

— Ты меня спас…

— Ибо не за что, — ответил я.

По крайней мере, неделю можно было жить, перебиваясь с хлеба на консервы. Я тут же метнулся в гастроном. Купил яйца и колбасу. В винном отделе уговорил пожилую девушку продать мне водку из-под полы.

— Не положено: поздно, — сказала она.

— Помогите начинающему алкоголику, — взмолился я. — Вообще-то, я водку не пью: я ею запиваю.

— Смотри, сынок, не скатись по наклонной, — строго улыбаясь, предупредила продавщица, забирая рубль сверху.

Валечка, увидев бутылку, зашептал:

— Не верю, что ты не угостишь!

— Отчего же? — спрашиваю. — Я жмот от природы. Но сегодня присоединяйся.

— Опять я за свое, — вздохнул он, садясь за стол. — Печенка меня не простит. Ну, чтоб не колом, и не проснуться голым!.. — И с вожделением выпил. Поморщившись, сообщил: — Вот мы тут пьянствуем, а французы, между прочим, мучаются, изобретая напиток от бодуна.

— У нас это называется рассол, — говорю. — Его изобрели тысячу лет назад.

— Отстают французы, — расстроился Валечка и загрустил.

…Когда-то шоу-бизнес был экзотическим порождением заграницы. В Советском Союзе активно презирали стиляг, осуждая по партийным разнарядкам. Они подпольно слушали джаз, мечтая выгодно продать Родину. Потом появились битломаны и хиппи. Их мечты оставались прежними и столь же несбыточными. Фарцовщики, неистово пугаясь Уголовного кодекса, бесстыдно наживались на тамошнем "виниле" и джинсах "Ле Купер". Советские же люди упрямо продолжали любить Кобзона и Магомаева, Ротару и Пугачеву. И вдруг все рухнуло. Шоу-бизнес ворвался в "совок" подобно разрушительному торнадо, пронесся по городам и весям страны, собрав, словно опавшие листья прошлой эпохи, шальные купюры, и растворился в атмосфере всеобщего недоумения.

Ваш покорный слуга — обычный конферансье, вышедший из закулисья советской эстрады. А значит, как любому автору и артисту, ему не чужд дебютный мандраж. Совмещение реальности и вымысла — свойство моей профессии, поэтому не обижайтесь. В конце концов, сей роман — не реверанс завтрашнему дню и уж, тем более, — не поклон в адрес прошлого. Скорее, легкий пробег по знакомой клавиатуре…

ГАСТРОЛИ-МАСТРОЛИ

Терпеть не могу, когда артисты обманывают зрителей. Но иногда они все-таки лгут: и чем мельче исполнитель, тем масштабнее ложь.

Дима Чумак любой риск считал авантюрой, а тут еще пригласили в Армению, от чего он пришел в громкий ужас:

— Ну ладно еще Ереван! — Жаловался Дима. — Но Ленинакан — это самоубийство!

— Тебе не привыкать умирать на сцене, — съязвил я. — И потом, им тоже нужен праздник!

После разрушительного Спитакского землетрясения прошло два года, и Дима доказывал, что тамошний народ совершенно одичал:

— Это же семь километров до границы с Азербайджаном! У них там Карабах! Война, трупы и руины! Если ты такой смелый — поехали с нами! И только попробуй откажись — я на всю жизнь покрою тебя пятном презрения!

В минуты испуга Дима становился возвышенным. Позже признался:

— Никто из ведущих не хотел ехать, а ты безбашенный.

За сутки до отъезда спонсорша Марина предупредила:

— Не вздумай строить армянам глазки.

— Договорились: только рожи. Все равно мужики меня не интересуют.

— А кто? — Ужаснулась она. — Только попробуй! — И сообщила, что с нами на гастроли едет группа "Мираж".

В то время по стране гастролировала как минимум дюжина липовых "Миражей", изображающих игру на гитарах и маленьких клавишных инструментах, именуемых в народе "расческами". Неискушенный зритель рыдал от счастья, слыша знакомые аккорды, а эстрадные ловкачи щедро набивали карманы шальными деньгами. В августе девяностого эти бумажки еще кое-что --">