Евгений Алексеевич Аллард (Lord Weller) - Человеческий фактор

провели?

— Да, — Лейн сделал долгую паузу, словно собирался с силами, острый кадык поднялся и опустился. — У командира экипажа Аллена Бриджеса и второго пилота Джефри Рида вышли из строя электронные блоки управления.

Черт возьми, я должен был ощутить прилив радости: причина катастрофы вовсе не пресловутый человеческий фактор. Но перед мысленным взором промелькнули заполненные тоской глаза Мэтью Рэнделла и восторг угас.

— И чем вызваны эти повреждения? Может быть, это произошло из-за удара о землю или из-за пожара?

— Нет. Эти модели выдерживают перегрузку вплоть до 100G, сделаны из пожароустойчивого углеволокна.

— Если экипаж не мог управлять лайнером, то какую оценку вы можете дать работе оператора, который должен был заниматься этим на земле? Его допросили?

Лейн бросил на меня печальный взгляд, озвучив факт, о котором я прекрасно знал:

— Нет. Ричард Брукс до сих пор не найден.

Я вышел из ангара, когда солнце разукрасило на прощанье небо болезненно-багровыми всполохами. Похолодало, и пронзительный ветер продувал насквозь. Усевшись в авиамобиль, долго раздумывал, стоит ли ехать к Марине. После того, как узнал, что дом Бруксов напичкан камерами наблюдения, все меньше хотелось появляться там, давать пищу для сплетен.

Собственный дом встретил меня затхлым воздухом, гулким звуком пустоты и холостяцкого запустения. Мебель покрывал пушистый слой пыли, в холодильнике лежал свернувшийся в трубочку кусочек сыра и остатки пиццы, заросшие таким красочным узором плесени, что было жалко выбрасывать.

Я приплёлся в гостиную, с шумом сбросив на пол кучи старых газет и журналом, плюхнулся на диван, возмущённо крякнувший подо мной. Сделав заказ пиццы, включил музыку, погрузился в блаженную полудрёму.

Хрипловатый баритон Джонни Кэша и гитарные переборы, словно перестук колёс поезда на стыках рельс: «бум-чика-бум» согрели душу.

I find it very, very easy to be true.

I find myself alone when each day is through.

Yes, I`ll admit that I`m a fool for you.

Because you`re mine, I walk the line.

Ритмичная музыка разбудила дикое желание увидеть Марину. Набрав на коммуникаторе код, я вызвал изображение с камер наблюдения, установленных в доме Бруксов. Быстро пролистал: кухня, гостиная, спальня. Пусто. Куда Марина могла уйти на ночь глядя? Тревога сжала сердце, но тут камера проникла в святые святых — в ванную. Машинально я отвёл глаза, но тут же вновь бросил взгляд, не в силах оторваться от соблазнительного силуэта, упругих ягодиц, по которым бежали струйки воды, маленьких, как у юной девушки, грудей с большими коричневыми сосками, длинных стройных ног, тонкой незагорелой полоски кожи, проходящей ниже лопаток. Во рту пересохло, в паху разгорелся нестерпимый жар, но я ловил себя на постыдной мысли, что любуюсь не просто прекрасной обнажённой женщиной, а женой моего друга. Я отключил изображение и закрыв глаза, откинулся на спинку дивана, пытаясь усмирить тяжело стучащее сердце.

Да! Я вновь открыл глаза, вспомнив про устройство, которое видел в доме Ричарда. Вызвал фотографии и начал поиск в системе «Универсум-портал», пытаясь найти соответствие.

Резкая трель дверного звонка заставила подскочить на месте. Какого черта? Ах да, я совсем забыл! Я же заказал пиццу.

На крыльце возвышался плечистый мужик в униформе, явно ему тесноватой. Тень, от нахлобученной на голову бейсболки с ядовито-зелёным логотипом, скрывала лицо, оставляя видимым только небритый квадратный подбородок с ямкой. Мелькнула мысль, что впервые вижу, чтобы пиццу развозили мужики, комплекцией смахивающие на боксёров среднего веса. Я протянул руку к коробке, но курьер вдруг что-то невнятно пробормотал и, резко втолкнув меня внутрь, захлопнул дверь.

— Эй, что за дела, твою мать? — прорычал я.

И похолодел, волосы противно зашевелились на затылке.

— Ри-ричард, — я не узнал своего сипящего, словно сдавленного, голоса. — Это ты?

Сбросив бейсболку на столик в коридоре, Ричард решительно шагнул в гостиную. Щёлкнул выключатель и все погрузилось во тьму. Только струящийся из щелей между штор свет неоновых реклам и фонарей обрисовывал силуэт скудной обстановки: низкий диван, журнальный столик, торшер, кресла, превращая в фантасмагорические декорации фильма ужасов.

— Ты жив? — повторил я, ощущая себя идиотом.

— Нет, я — привидение, — буркнул он, располагаясь в продавленном кресле напротив дивана.

Я проверил, хорошо ли задёрнуты --">