Михаил Васильевич Шелест - Бойся сбычи мечт (СИ)

проявляется в стаях, чему способствует обучение, передаваемый опыт, речь и другие виды коммуникации, а существо, в которое вселился мой разум, явно вело одиночный образ жизни.

  Пока я размышлял, моё тело вышло из кустов на берег и побрело в сторону высокой, почти вертикальной скалы, стоявшей у самой воды метрах в ста справа вниз по течению реки, а подойдя к ней село возле кучи больших камней и по-детски заскулило.

  Из-под завала торчали части тел погибших, точно таких же, как и он существ. Посмотрев на свои содранные в кровь пальцы рук, я понял, что "я" пытался откопать тела, но не смог. В груди сгустилась тёплая тупая боль, заломило скулы, а глаза наполнились слезами.

  - "Там, кто-то родной", - подумал я, и понял, почему саднит всё тело и кровит ссадина на голове.

  Рядом с завалом, ближе к скале лежали не до конца объеденные зверями останки "моих" родичей. Я понял, что и моё тело лежало здесь же, брошенное племенем, посчитавшим "меня" убитым.

  Останки тел были крупнее моего.

  - "А! Да ты, то есть я, - детёныш", - подумал я. - "Фига себе! И сколько же мне?"

  По размерам получалось, около десяти лет, но кто их тут разберёт?

  - "А мне не по барабану?"

  Подумав, я понял, что нет, не по барабану. Чем моложе, тем легче будет научить это тело моим приёмам и навыкам, подчинить разум. Физической кондиции, первобытных инстинктов для этого у него было в излишке.

  Попытавшись успокоить его, я понял, что он ко мне прислушался и перестал скулить. Я принюхался и услышал чуть заметный запах, принесённый ветром. Запах моих родичей, ушедших по берегу, вниз по реке.

  - "Пойти за ними?", - подумал я.

  Мой зверёныш понял мою мысль и снова заскулил, но теперь уже от страха.

  - "Я с тобой", - сказал я ему. - "Не бойся!"

  Подавив его волю, я встал и пошёл к норе. Надо было отдохнуть после обеда и подумать. Еда была сытная, желудок полный, и заснул я быстро, проснувшись под вечер одновременно с "пасынком". Немного подумав, я решил задержаться здесь, на берегу этой "рыбной" речки, чтобы немного проникнуть в сущность своего донора и самому поднабраться опыта "выживальщика".

  Походив по бережку и насобирав кремня, я принялся учиться правильно скалывать его, и после часа работы получил очень приличный наконечник для копья и несколько наконечников для дротиков. Кое-как приладив к тонким бамбуковым отросткам и испробовав дротики, я понял, что и в таком виде они вполне годятся для охоты на "речную дичь".

  Мои огромные мощные руки всаживали снаряжённые острыми и тяжёлыми наконечниками палки в тушки "рыбы" легко и ловко. Убив таким образом ещё две рыбины, и снова слегка перекусив, я успокоился. День был прожит не зря.

  Слегка передохнув, я продолжил изготовление орудий труда, а именно топора. Темнело и я заметил высекаемые кремнем искры.

  - "Огонь", - подумал я. - "А он мне нужен? Нужен! От хищников, да и вообще... Прогресс, опять же. Что-нибудь сварить".

  Тут же захотелось чаю или кофе.

  На следующий день я углубил и расширил свою нору. Копать было легко. Мои ладони точно неоднократно занимались этим трудом и без особых повреждений гребли твёрдую глину, как тяпки. А с помощью небольшой деревянной лопатки, вытесанной из куска, расколотого молнией дерева, похожего своей продольной структурой на ель или сосну, работа двигалась очень быстро.

  Не то чтобы мне было плохо в норе, но представив себя придавленным тоннами глины, я понимал, что из-под такого завала не выберусь. Пробив трёхметровый "потолок" и установив в нём бамбуковые воздуховоды, я полностью успокоился и спал ночью хорошо. Моя новая комната позволила моему двухметровому телу расслабиться и отдохнуть так, как

--">