священномученик Киприан Карфагенский - Творения

новоизбранный святитель принадлежит к числу тех великих деятелей в Церкви Христовой, которых Сам Господь, по особенному смотрению своему, воздвигает в ней «во времена благопотребны».

Африканская Церковь заключала в составе своем три области или провинции, известные по гражданскому разделению, именно: собственную Африку, Нумидию и Мавританию. Каждая из этих провинций, имея по нескольку епископов, состояла под надзором старейшего из них, который назывался Примасом, но во главе управления всей африканской Церкви был епископ карфагенский, Он наблюдал за избранием областных епископов, к нему, как к старейшему, обращались другие епископы в делах особой важности и в случаях недоразумений, он созывал соборы и председательствовал на них, он мог вводить или отменять, по требованию обстоятельств и для пользы своей Церкви, частные обряды церковные, и под^[20]. Все это составляло преимущества карфагенской кафедры, но, вместе с тем, налагало трудные обязанности на святителей карфагенских. Особые же труды и подвиги предстояли св. Киприану по особой трудности времени, в которое Бог судил ему проходить архипастырское служение.

На первый раз, Киприан встретился с различными беспорядками и злоупотреблениями в Церкви, вверенной его попечению. Африканские христиане около 40 лет уже пользовались непрерывным миром. Это было особенным для них счастием, но не все они умели пользоваться им, как должно – внешняя безопасность многим послужила во вред. Благочиние церковное начало ослабевать, потому что христиане начали отступать от прежних обычаев и правил, вместе с тем начала увядать нравственность и размножались пороки, наиболее противные духу христианства, как на пример, корыстолюбие в сластолюбие. Не только миряне и низшие члены церковного клира, но и многие епископы занимались крайне постыдными делами: «оставив кафедру и удалившись от стада, они блуждали по городам, вели прибыльную торговлю, прибегали к хитрости и обманам, захватывали наследства и различными оборотами увеличивали рост своих денег»^[21]. Сами девственницы, вопреки добровольным обетам своим, переставали чуждаться мира и суеты его – многие из них любили одеваться с возможною роскошью и изысканностию, ходили на свадебные празднества и под^[22]. Вообще, в поведении христиан резко обнаруживалось оскудение духа благочестия, а особенно – пренебрежение к требованиям церковного благочиния. При таком положении дел, новопоставленный епископ немедленно приступил к искоренению беспорядков и восстановлению благочиния церковного. Обстоятельства, по–видимому, требовали от него самых строгих мер в управлении, но, сколько по мягкости своего характера, столько же и по мудрой осмотрительности, он не спешил прибегать к суду и наказаниям, стараясь, прежде всего, действовать на виновных отеческою терпеливостию и пастырскими внушениями. Так, он сохранял общение с епископами, которые занимались торговыми делами, неодобряя, конечно, их поведения, но ожидая исправления их и, во всяком случае, отлагая суд над ними до более благоприятного времени, когда хотя несколько установится новый, лучший порядок дел в Церкви^[23]. Для вразумления девственниц, забывавших о своих обетах, он написал особое сочинение: «об одежде девственниц», в котором, убеждая всех вообще к соблюдению правил благочестия, по преимуществу обращается к девам, посвятившим себя Богу, и с истинно отеческою любовию и ревностию увещавает их вести себя достойно высокого положения своего среди верующих. Недовольные избранием его пресвитеры, хотя не переставали питать к нему зависть и недоброжелательство пользовались, однакож, наравне с лучшими лицами, дружеским его расположением и внимательностию^[24]. Поступая так сам, он внушал и другим епископам, обращавшимся к нему за советами и наставлениями, действовать в таком же духе. Это видно из писем его к епископам Рогациану и Евкратию^[25], из которых первый просил у него совета, как поступить с оскорбившим его диаконом, и получил в ответ, между прочим, следующее заключительное наставление: «мы более желаем побеждать обиды и оскорбления кротким терпением, нежели отмщать священническою властию», а второй спрашивал, можно ли дозволять общение с Церковию комедианту, который, хотя сам отстал от театра, по обращении своем к христианству, но учит других театральному искусству, – и принял такой совет от Киприана: «постарайся --">