Аврам Дэвидсон - Королевские регалии Иерусалима или Красноречивая Голова

он.

Переплетался с этим и тот факт, что и Добросердечие, включая “желание известности и признание”, и Самооценка были переразвиты: на самом деле, даже чересчур. Как и Решительность. Без какого-либо трепета он собрался похитить национальное сокровище… и сделал это. Он был ущербен в качестве Совестливости, но с лихвой восполнял это Надеждой которая имелась у него в избытке. Когда способность Духовности чрезмерна, как здесь, то неизбежно присутствует склонность к фанатизму.

Всё верно, всё — теперь — очевидно. И всё это, до сих пор, походило на лес, которого за деревьями не видно. Чему могло помочь, здесь и теперь, понимание, что Гогорово чувство почтения было чрезмерным? Он действительно мог чтить древние сокровища. Вопрос в том, где именно?

“Ущербность в Добросердечии”. Отлично, он не продаст сокровища, чтобы раздать деньги беднякам. Ну и ну!

“Возвышенность чрезмерна, склоняясь к гиперболизации”. Это очевидно. “Подражание переразвито”. Верно настолько, как вообще что-то может быть верным. Радостность полностью отсутствует. Хммм. Тогда будет бесполезно искать его веселящимся на комедии в мюзик-холле.

Хорошо. Теперь о Логических Способностях.

Чрезмерная Причинно-следственность: его таланты более теоретические. У него малая аналитическая одарённость, поскольку способность Сравнительности слаба. Ущербный в Человеческих Слабостях, он был бы неразборчив — Эстерхази вздохнул, представив себя на его месте. До сих пор всё это казалось теоретическим. “Довольно посредственный в качествах Ритма и Языка, ущербен в Гармоничности”. Итак, искать его на концерте тоже будет бессмысленно. И конечно просто зевнём и кивнём головой, увидев, что из-за хорошо развитой способности Непредсказуемости он, Гогор, мог бы сильно интересоваться историей.

“Ущербный в Осмотрительности”. Это могло быть полезно. Он может весьма сильно раскрыть карты. “Стяжательство сильно, но странно развито”. Это было всего лишь вторичным подтверждением того, что открылось в связи с Обдумыванием. “Питаемость ущербна”, ах. Просто ест, чтобы жить. Навряд ли посещает лучшие рестораны, не посылает за икрой, гусиной печенью или шампанским. Вероятно, мало или вовсе не употребляет алкоголь. “Агрессивность неопределённа”. Станет ли он сражаться за свою «идею»? — или нет? При склонности к “Разрушительности, очень слабой”. Это было отчасти благоприятно и, в целом, образовывало: “Не Опасен”.

А в Жизненности Гогор всего лишь посредственен. У него было больное лёгкое, но он оправился от этого. Ммм, ладно, так, здесь ничего, не стоит выставлять посты у аптек.

И, теперь, Эгоистичные Наклонности. Теперь Социальные. А теперь наскоро помолиться, дабы Кто-то, хоть Кто-нибудь, подкинул бы то, что может помочь…

"Постоянство переразвито". Снова: признак возможной фанатической преданности какой-то вещи. Уживчивость, или привязанность к месту или делу, странно развита. Другими словами — теперь у нас есть все прочие доказательства — склонность проявлять значительную привязанность к странным делам. Хвастун. Сколько раз наступающий на одни и те же грабли.

А сейчас, Боже мой, осталось всего четыре!

Прилипчивость (то есть дружба или привязанность) недоразвита.

Плодовитость отсутствует.

Супружество недоразвито.

Любвеобильность очень велика.

И это было тут. Тут было всё это. И он почти мог пропустить всё остальное.

Эстерхази от удовольствия хлопнул в ладоши.

Если исключить Супружество и Плодовитость, это исключит желание дома, жены, детей. Если исключить даже Прилипчивость, то исключаем и любовницу. Итак, что же остаётся? Остаётся Любвеобильность. Фактически: «Любвеобильность очень велика». Тут у нас мужчина с сильными сексуальными страстями, у которого нет ни жены, ни любовницы. А, значит…

— Господин.

Эстерхази, слегка изумлённый, поднял глаза: — Ах, Херрек, что?... А, да, я хлопал, нет-нет. А… нет… Я не имел в виду… Подожди! Херрек…

— Господин.

Эстерхази мгновение подумал. Затем: — Херрек. В чулане. Старый несессер свиной кожи. Тот, что с парижскими наклейками. Пожалуйста, принеси его. Но сначала сними наклейки…

— Господин.

Когда вечерний экспресс из Празы втянулся на Большой Центральный Вокзал, мужчина, разодетый по моде пятнадцатилетней давности и несущий ещё более старомодный несессер свиной кожи, поднимается по ступеням на центральную платформу. Он медленно пересекает её, --">