Нова Рен Сума - Птицы с улицы Азалия

превративший ее в то, чем, по моему мнению, она должна быть.

— Так что никакой девочки никогда не было? — прищурив глаза спросил полицейский.

— Возможно, — уклончиво ответила я, — Но я не видела.

— Юная?

— Кто?

— Девушка которую вы не видели.

— Вопрос с подвохом!

— Точно, — полицейский изобразил улыбку. — подпишись в протоколе допроса.

Они заставили меня поставить закорючку на бумаге, и написать свою фамилию, пока мои родители смотрели за мной. Я не знаю, что сказала Пейсли, и я не знаю, что сказала Кэти-Мари. Но я сказал, что мы ошиблись, никакой девушки в тот вечер не было! Это то, что мы ей должны. Нам показалось, что мы увидели девушку, но было темно. На улице было темно, все запуталось, и мы ошиблись.

— Так вы уверены? — спросил он, убирая бумаги.

— Я уверена, — сказала я. — Я никогда не видела никакой девушки.

Потому что, разве может девушка быть такой ужасной? Может ли девушка разорвать лицо мужчины, может ли девушка измазать его тело дырами от острых частей своего красного рта? Может ли девушка сделать что-то настолько ужасное, а потом взять и исчезнуть в облаках?

Может ли девушка прийти именно в тот момент, когда она нам нужна? Может ли она прийти только для того, чтобы защитить других девочек? Или отомстить за своих собратьев?

Я не лгал, когда говорил это полиции. В конце концов, она даже больше не была девушкой. Больше птицей.

На поминках Леонарда, которые проходили в закрытом гробу; иначе никто бы не выдержал, мама заставила меня помочь ей испечь его фирменный пирог с сахарным кремом. Его убийство оставалось нераскрытым несколько недель, а потом, я думаю, оно выпало из поля зрения полиции, потому что наступало лето, приближался турнир по софтболу, мы собирали средства для умирающих дубов, и в какой-то момент наши родители сказали, что можно опросить соседей и постучать в каждую дверь.

Перед продажей его дома я проскользнула под желтой лентой с предупреждающей надписью и вышла на его лужайку. Я стащила одну из его кормушек и поставила ее с нашей стороны забора, и спустя пару дней к ней стали слетаться малиновки и маленькие ласточки.

Я кормила их семечками из своих пачек с трайбл-миксом и иногда кусочками хрустящего завтрака с сахаром. Иногда я выходила на улицу под яркую красивую синеву, и все, что я слышала, было едва уловимое тиканье, как будто птицы пытались сказать мне что-то на языке, который я не могла понять.

А я пыталась сказать им, что знаю, что все хорошо. Я пыталась сказать им спасибо. Я проводила много времени на заднем дворе, разглядывая чистое синее небо.

--">