Алексей Григорьевич Киндеев - Волчье племя

единственное, что он смог произнести. В то же время зверь бросился прочь. Стремительно он преодолел несколько десятков саженей и скрылся в кромешной темноте. Почти сразу же после этого, громко захрипела привязанная к деревянной опоре, под навесом, лошадь. Услышав ее преисполненный страданием призыв о помощи, Григорий схватил факел, бросился вон из комнаты. Добежав же коридора, он обомлел и остановился. Перед собой, в свете всколыхнувшегося на древке с новой, еще большей, чем прежде, силой, пламени, молодой человек увидел женщину. Одетая в прозрачные одежды, вовсе ничего не скрывавшие под собой от всякого взора, она смотрела на князя взглядом, не выражающим никаких эмоций. В ее безучастных, точно лишенных белков глазах отражался только огонь. Помимо этого, было, однако, в женщине еще одно обстоятельство, повергающее князя в смятение. От ночной гостьи, словно от разлагающегося трупа, исходил сильный запах тлена.

- О Господи, - промолвил Григорий, попятившись назад, - Как вы здесь...?!

Женщина не ответила. Лишь шагнула вперед, Правой рукой, широко разведя изящные, длинные пальцы, она потянулась к нему, словно желая удостовериться, что перед ней действительно стоит какой-то человек. От сильного сквозняка, черные локоны волос женщины взвились высоко над ее плечами, на краткий миг, скрыв под собой ее бледное, словно выточенное из камня лицо.

- Ваше появление весьма неожиданно, - промолвил Григорий, ощутив большой жар от колыхнувшегося к нему, под порывом ветра, пламени, - Вы хозяйка этого дома?

И снова она ему не ответила.

- Поверьте мне, сударыня, я не вор, не убийца. Я не беглый преступник, скрывающийся в этой глуши от правосудия. Позвольте мне представиться! Князь, Григорий Матвеевич Черкасский. Я ехал в Петербург. Ночь застала меня в пути, а потому...

Не договорив свою фразу, Григорий осекся, устыдившись своего косноязычия, осознав, наконец, всю нелепость происходящей ситуации. Ведь даже сейчас, извиняющимся тоном, пробуя что-то объяснить этой странной женщине, он был уверен в том, что дом, в который привела его судьба, вовсе не был жилым. А поскольку вокруг, на многие версты, не было ни одного селения, он не мог найти вразумительного ответа на один единственный, однако весьма важный для себя вопрос: каким образом очутилась здесь эта странная гостья?

- Чертовщина какая-то, - пробормотал Григорий чуть слышно, все дальше отступая в комнату, ощущая, как сердце его все более наполняется страхом. Реальным ли было все происходящее с ним сейчас?

- Черкасский? - словно не слушая его, прошептала зловещая гостья. Выражение лица ее резко поменялось. Теперь в ее глазах появилось что-то плотоядное, свойственное, быть может, одним лишь волкам, - Уж, не из рода ли тех псов, потомков владетеля "Черкасской земли", которые прислуживали Ваньке мучителю?

- Я не понимаю, о чем вы говорите. Я - князь! Я - законнорожденный. И я не привык, чтобы...

- Ты тварь поднебесная! - вскриком прервала она Григория, - Князь ты только по боярскому роду своему, от Мишки окаянного начатому. В душе, ты - червь.

- Да что вы такое говорите?! Кто же вы...?

- Я? - женщина усмехнулась, - Я мать, я супруга, я дочь... Я - жрица давно забытых богов. Я Макошь!

Григорий, абсолютно растерянный, посмотрел на странную пришелицу. Неужели эта женщина с безумными зеницами и впрямь полагала себя древним языческим божеством? Или же...

- Ты - ведьма!

Женщина чуть подалась вперед. Глаза этой зловещей гостьи, светящиеся в темноте яркими, красными огнями, были преисполнены ненавистью к презрением.

- Пусть так, - прошептала она, - А ты... Ты преступил черту двух миров, потомок опричника. Незавидна твоя участь, ибо издревле проклят весь твой дворянский род, пес, за кровавые злодеяния твоих нечестивых предков, совершенные в угоду человеческим страстям.

Григорий почувствовал, что руки у него начинают холодеть от ужаса.

- Гоните прочь этого человека, дети мои! - пронзительно закричала женщина, - Пращуры его, с гордостью, носили песьи головы под седлами своих коней! И пёсьими были их поступки!

Едва она успела прокричать последние свои слова, в комнату вошло несколько волков. Они, страшные, безжалостные убийцы, остановились у порога, глядя на Григория, оскалив длинные клыки, словно смеясь над безумной дерзостью глупца, нашедшего приют в этом проклятом самим Господом доме. У некоторых из зверей морды были измазаны кровью. О том, чья то была кровь, Григорию не нужно было даже гадать. Отступая к --">