Нат Гур - Призраки гостиницы "Элоа"

не замажешь, а щеки и подбородок слегка обвисли, обрамление из вызывающе рыжих кудряшек, как раньше, ей к лицу. Да, мадам Элоа смотрится в зеркало без тоски, и безнадежность ей не попутчица.

Из двухместного номера, назначенного чете Швабб, мадам Элоа снова перешла через коридор в одноместный – второй одноместный номер в этом крыле будет ожидать старуху Изольду Вайнштраумб. Туда надо принести побольше цветов и свечей. Сколько же старухе лет? Выглядит, по меньшей мере, на сто пятьдесят. Посмотришь на нее – как еще ходит?.. А она ходит, хорошо ходит, получше некоторых… Кстати, не забыть положить больше полотенец мистеру Питчу, Томасу Питчу. Он со своими помощниками займет большой номер напротив Изольды. Этот толстяк в инвалидном кресле всегда требует много места. Странно, что у него так часто меняются помощники, – он производит впечатление спокойного и достойного джентльмена. Управившись с левым крылом за три часа, мадам Элоа поздравила себя с этим достижением и спустилась в кухню, чтобы сделать перерыв да позавтракать.

Большая гостиничная кухня была заставлена ящиками, коробками, пакетами и корзинками, и это было явным свидетельством, что Кристина выполнила свою часть работы. В кухне ее, впрочем, не было, а доносившиеся из вестибюля звуки указывали, что прибыл Ануй, и Кристина с ним вместе перетаскивает покупки из фургона.

Мадам Элоа поставила на огонь кастрюльку с молоком, – она вознамерилась приготовить овсянку на всех, – и встала у плиты, уставившись в окно, изредка взглядывая на молоко. Окно кухни выходило в сад, разросшийся позади гостиницы. Ряды фруктовых деревьев перемежались виноградниками, а с левого края от сада был разбит огород, где на декоративного вида высоких грядках росли овощи и зелень. За огородом белели амбар и конюшня. Когда-то, когда на месте гостиницы было дворянское поместье, в конюшне держали не меньше десятка лошадей, но теперь в ней жил один лишь Помпон, мохноногий пони, а остальное помещение было приспособлено под хозяйственные нужды.

Зашипело вскипающее молоко, мадам Элоа добавила крупы со специями и продолжила, помешивая, смотреть в окно.

– Ну уж стол-то, стол можно было из наших какой-нибудь подобрать! – с такими словами Кристина стремительно ворвалась в кухню и, увидев хозяйку у плиты, осеклась, больше от неожиданности, чем из почтительной боязни.

– Нельзя, – не оборачиваясь, сказала мадам Элоа, – герр Густав Швабб совершенно определенно высказался насчет стола.

– Так пусть он сам его и тащил бы, – проворчала Кристина и плюхнулась на табурет у стола. Длинный стол из потемневшего от времени бруса и досок с незапамятных времен стоял здесь, за ним люди и работали, и обедали.

– Ануй все привез? – так же не оборачиваясь, спросила мадам Элоа.

– Да вроде все, – беспечно ответила Кристина.

Мадам Элоа обернулась, пристально глядя на нее. Кристина немного подобралась, но тон ее не особо изменился:

– Откуда я знаю-то? Я списка вашего не видала!

Мадам Элоа снова сосредоточилась на каше и, помешивая ее, сказала:

– Давай, зови его, сейчас уже будет готово.

Кристина несколько раз качнулась всем корпусом перед тем, как встать на ноги, и отправилась за Ануем. Они явились вместе, и хозяйка опять отметила про себя, какая же это ладная пара: долговязая блондиночка Кристина с длинными прямыми волосами, которые носила распущенными, и никакими уговорами невозможно было заставить ее изменить это обстоятельство, единственное, на что она соглашалась, – прикрыть голову белой шапочкой, чтобы придерживать пряди, и рядом с ней широкий в кости кудрявый темноглазый Ануй, с вечной готовностью к улыбке, которых у него был целый ассортимент, – быстрые, рассеянные, игривые, чарующие, долгие, задумчивые, кривые ироничные, презрительные, отчаянно-веселые во всю ширь, и даже злость выражалась у него улыбкой, похожей на оскал.

– Все ли ты привез, Ануй? – опять спросила мадам Элоа, раскладывая по тарелкам овсянку, и Ануй принялся за свою прежде, чем она закончила.

– Не было витых свечей, – с сильно нарушенной артикуляцией ответил он, – я привез гладкие.

– Это нехорошо, – покачала головой мадам Элоа. – Нужны непременно витые. Что сказал мсье Гарош?

– Сказал «нету».

Мадам Элоа медленно мешала ложкой в тарелке.

–

--">