Зураб Гоциридзе - Конфабуляция. Перед приходом антихриста

дядягришином саду (в часы, когда он спал, конечно) сопляки, сверстники мальчика, о котором я начал рассказывать, мерялись членами. Завязался спор. Ради точности они попросили его притащить из дому линейку и померить им, что придурок и сделал. Правда его никто не высмеял. Их было всего трое, и тем двойм тоже не пришло в голову, что в мерянии их пиписок отцовской линейкой их товарища могло было бы быть что то предосудительное. Они от души поблагодарили его, как то решив свой спор, точно неизвестно в чью пользу. Однако об этом узнал отец мальчика. Осознав, что в руках держит линейку, которой совсем недавно измерялись члены соседских сорванцов, он в порыве чувств сломал ее о голову придурковатого сына и направился во двор, чтобы равные, почти идентичные половинки линейки засунуть им в задницы. Каждому по половинке, но был заблаговременно и благоразумно остановлен женой. Не смотря на то, что он был остановлен, вскоре всем стало известно, что пройзошло. Мальчик перестал выходить во двор, ему было стыдно, и вскоре вся семья перехала, приняв единственно верное решение. Дедушки Гриши уже давно нет на этом свете. Нет и его сада. Что стало с его вещами мы не знаем. Мальчик с линейкой пристрастился к книгам и учебе, чего он до этого не особо любил. В самые мрачные годы он уехал в Москву, а потом в Америку. Недавно он приезжал в город и заезжал и на нашу улицу, взглянуть на место где рос, пообщался немного с людьми. Вспомнили разное. Заезжал он на Роллс-Ройсе, привез подарки всем, кого знал. Видно резкий поворот в судьбе из за той истории с линейкой пошел ему на пользу. Заходил в квартиры, пил чай, вино, водку. Выросшие дети хлопали его по плечу, смеялись, вспоминали детские шалости. Ни слова про линейку. Постаревшие матери слезились и смеялись сквозь слезы. Превратившийся в дедущек отцы наливали гостю и непереставая повторяли, как он вырос, мужчиной стал! Под вечер он встал и начал прощаться со всеми. Долгие объятия, поцелуи, – " Ухожу! "– "останься еще -" Провожали всем двором. Еще долго он садился в свой Роллс-Ройс, еще долго приглашал он их всех к себе в Америку, а они уговаривали вернуться на родину, пока наконец он не шепнул шоферу: – Заводи! – Машина умчалась. Люди согретые вином и сладкими воспоминаниями еще долго смотрели вслед, не спеша рассходиться. – А помнишь линейку? – спросил вдруг кто то. – Еще бы, не помнить! Вот придурок! – Люди никогда не забывают и никогда не прощают таких "страшных" вещей… Еву мы упоминали лишь раз. Было ли то до или после, И так ли уж важно это? Мы часто предугадываем события, имена, даты, но это не значит, что мы пророки. Что бы быть пророком, нужна системность. Нужно предсказывать систематически правильно. Без системности никак. Ну, так или иначе, теперь я уже или еще не женат на Еве. Лишено ли все на свете смысла? Все? От начала до конца? Или он просто не понятен или неприятен или неприемлем? Кто скажет, какой смысл в моем стоянии в грязи траншеи, с автоматом, с мыслями о вечном невротическом страхе смерти, чувством обделенности жизнью, ролью в ней стороннего наблюдателя. Невозможностью расстаться с ощущением того, что однажды все начнется снова. Вернется к точке, откуда и хотелось бы начать все заново, теперь уже зная чего и как хочешь, контролируя ход действий и предвкушая плоды последствий теперь уже "правильно" сделанного выбора. Ни Марадоны, ни Кустурицы, ни кого то еще из них из меня не получилось и уже никогда не получится. Конечно тут в дело вмешивается феномен таланта, который либо есть, либо его нет. Но ни даже того, что могло было бы быть вылеплено из моей личной данности мной вылеплено не было, чему кстати очень способствовало некое единение комплекса неполноценности и мании величия, замешанных на масле эгоцентричности, эргофобии и проскрастинации (однажды когда я слишком долго смотрел на груду посуды, которую нужно было помыть, на меня нашла такая волна паники, что я убежал и мне показалось, что в "Мойдодыре" был скрытый смысл и что теперь я осознаю весь ужас маленького мальчика, за которым гонится умывальник) ; если не использовать весь потенциал до конца, всегда можно будет сказать самому себе (и только себе, потому, что мысль о том, что это может интересовать кого то, кроме тебя одного, еще один миф, часть вымышленного, комфортного, созданного на замену окружающему, лишенного сентиментов миру, мыльного пузыря) что я просто не сделал всего, не использовал все ресурсы, а то … Это подпитывает самолюбие! --">