Валерий Иоильевич Язвицкий , Ян Леопольдович Ларри , Янка Мавр , Николай Федорович Погодин , Лев Абрамович Кассиль , Владимир Николаевич Владко , Андрей Дмитриевич Иркутов , Сергей Бакланов , Евгений Васильевич Толкачев , Борис Николаевич Перелешин , Александр Шаров , Н. Могучий , Валерий Санчов , Е. Лауман , К. Верин , Иг. Малеев , Н. Лопатин - Трехглавая судьба

много работы, — оправдывался Кеша, —
оленей водил, за зверем ходил, шкуру промышлял. Много
11

работы! — И замолчал, вспомнив, что охота эту зиму была
неудачная.

В просторной комнате, занятой заведующим культбазой,
Семеном Степановичем, на столе шумел самовар. Согревшийся Кеша потягивал горячий чай с блюдца, время от времени беря в рот кусочки ржаных сухарей.
— Ну, как живешь, товарищ Кеша? — спросил Семен
Степанович.
— Плохо.
— Что так?
— Плохо, — упрямо повторил гость.
— А олени здоровы?
— Здоровы, — сказал Кеша.
— А что же это вы не ведете оленей на прививку. Вот
парша нападет на них, плохо тогда будет…
— Плохо, ой, плохо будет! — согласился Кеша.
Семен Степанович нетерпеливо дернул плечом.
— Так привести их нужно, говорю, на прививку.
Кеша серьезно посмотрел на говорившего, и недоверчиво покачал головой.
— Никак нельзя. Шаман не позволяет. Он порчу напустит.
— Ну, как тебе не стыдно, Кеша, — сказал Семен Степанович мягко, — сколько раз говорили мы с тобой, что
шаманы лгут, а ты продолжаешь бояться их.
— Кеша не боится их, — сказал тунгус, — но Кеша знает, что они могут напустить порчу на оленей. Каждый знает
свое дело. Ты делаешь добро, шаман делает зло. Его не любят тунгусы, но боятся.
Семен Степанович засмеялся и отошел от окна. Сознание трудности предстоящей работы всегда бодрило его.
Взгляд его случайно упал на мембраны радиоприемника.
Машинально он надел аппарат и... улыбнулся. Тунгус с интересом следил за своим русским другом.
12

— Кеша! — весело воскликнул Семен Степанович. —
Это радио... Кто послушает его, тот уже не будет бояться ни
шаманов, ни порчи. На, послушай.
И он надел аппарат на уши тунгуса. Кеша сделал движение рукою, желая сбросить с себя эти холодные «уши», которые с непривычки давили голову и были неудобны, но не
успел сделать этого. В коробочках, сдавливавших его уши,
вдруг послышался голос, точно пел свое заклинание самый
знаменитый шаман. Этот голос... (Кеша задрожал от неожиданности) подхватили веселые, бодрые, громкие голоса...

13

Слышно было, как выкрикивали парни, и их сильные густые голоса перемешались с голосами девок.
Молодой тунгус слушал с напряженным вниманием. На
его лице страх сменялся недоумением, пот большими каплями выступал на лбу. Желая лучше расслышать неслыханную им музыку, Кеша ниже наклонял голову, точно этим
движением хотел приблизиться к источнику непонятных
звуков.
Молодой тунгус слушал... Пение сменили трубы, и играли они что-то веселое и задорное, так что развеселившийся Кеша в такт затопал ногами. Потом кто-то прокричал в
ухо непонятные слова, и все кончилось.
Семен Степанович снял мембраны. Кеша растерянно
смотрел на него, точно проснулся от глубокого сна и не мог
еще сообразить: где он, что с ним?
— Я был на небе и слышал Айы-Танара, — после некоторого молчания сказал молодой тунгус с такой уверенностью и исступленной верой, что готовый было сорваться у
его русского друга хохот замер на устах.
Семен Степанович замахал руками.
— Нет, Кеша, нет! Ты слушал концерт. Это пели и играли наши товарищи в Иркутске.
— Иркутск, он далеко!— нараспев сказал тунгус.—
Крикни так, чтобы слышал кузнец-якут. У него дочь есть.
Марья! Не крикнешь! — сказал он убежденно. — Разве могу я слышать, что говорят люди в Иркутске?
— Да, можешь.
Семен Степанович долго говорил на эту тему. Кеша
слушал, и одна мысль захватила его. Он взял за руку своего
русского друга и сказал ему голосом, в котором слышалась
глубокая мольба и надежда.
— Ты ученый... все знаешь... Ты можешь слышать по
воздуху. Скажи... научи, как мне достать зуб большого зверя...
— Какого зверя?
— Большого зверя Агдиан-Кеми! — нетерпеливо сказал.
Кеша.
14

— А, мамонта! Клыки мамонта! Зачем тебе они?.. — полюбопытствовал Семен Степанович.
Тунгус насупился.
— Надо, — сказал он коротко.
— По берегам рек в тундре, у высоких обрывов вода
подмывает берег... земля обрушивается, и часто кости мамонта, а то и мерзлая вся туша его, обнажаются среди
льда.... — заговорил Семен. Степанович.
— Хорошо, спасибо, — сказал тунгус, вставая.
— Куда ты, подожди, поживи здесь день, два. Радио послушаешь...
— Прощай, — сказал молодой тунгус.
Он пожал руку недоумевающему Семену Степановичу,
и вышел.

Кеша сидел на высоком обрывистом берегу речки, извивающейся по тундре и впадающей, как это знал тунгус, --">