(Valine) - Живя среди грязи, невозможно не замараться (СИ)

вплотную, произнесла Джинкс, внутренне радуясь тому, что он не пытается вновь отступить или же отпрянуть от неё. — Жизнь слишком коротка для сожалений. И я не хочу жалеть о том, что когда-то пошла на поводу у мнения ничего не значащих для меня людей.

— Это неправильно… — казалось, что ничтожно малый запас аргументов у Силко иссяк, а потому он пытался достучаться до разума Джинкс самым примитивным из возможных способов — воззвав к её совести. Словно и не знал, что она давно забыла, что это такое и с чем это подают.

— А что в этом мире правильно? — прочеканила Джинкс, чувствуя, как горло спирает от слов, что слишком долго она держала в себе. — Может, убивать невинных? Или лишать маленьких детей родителей? Или, быть может, относиться к тем, кому не повезло родиться среди уюта и роскоши, как к грязным животным? — на глазах проступала предательская влага, а каждое слово, подобно огню, кололо язык. Однако замолчать Джинкс уже не могла.

— Может, правильно предавать своих друзей, бросая их на верную смерть? — спустя секунды тишины выплюнула Джинкс, заметив, как скривилось лицо мужчины от её последних слов, а взгляд его стал нечитаемым.

— Мы отомстим за всё, что с нами произошло… Что они с нами сделали, — невольно сглотнув, произнёс Силко, приблизившись к девушке и сомкнув узкую ладонь на её плече.

— Да, мы отомстим… А до тех пор они будут наслаждаться своей жизнью, безнаказанно, без каких-либо последствий для них, — шмыгнув носом, проговорила Джинкс, сверив Силко тяжёлым взглядом, от которого он почувствовал себя несколько неуютно — впервые воспитанница смотрела на него так…

— Недолго осталось ждать, — нахмурившись, произнёс Силко, впервые не зная, что стоит ответить девчонке.

Помедлив считанные секунды, Силко прижал к себе стройную фигуру девушки, заключая её в крепкие объятия, вынуждая уткнуться лицом в его шею, сокрыв непрошеные слёзы, что прозрачной пеленой застлали выразительные глаза. Сомкнув ладонь на шее мужчины, Джинкс невольно вдохнула столь знакомый ей с детства запах — уникальный, не похожий ни на какой другой.

— Я люблю тебя, — слова, что тяжёлым грузом лежали на сердце, сорвались с языка за считанные мгновения. Однако, произнеся их вслух, Джинкс почувствовала невероятную лёгкость — словно камень пал с плеч.

— И я тебя люблю, Джинкс… Всегда любил, — опустив подбородок на макушку девушки, негромко проговорил Силко, почувствовав, как фигура в его объятиях напряглась.

В следующую секунду Силко почувствовал, как она неуверенно и нехотя высвобождается из его объятий, однако рук не опускает, продолжая сжимать ладонями плечи мужчины. Вновь заглянув в глаза воспитателя, Джинкс некоторое время медлила, сомневаясь, что её дальнейшие действия будут приняты…

Однако близость мужчины, тепло его тела и взгляд, в котором, казалось, отражалось целое множество не высказанных вслух слов, действовали на неё странным образом, вынуждая идти на поводу у собственных желаний, наплевав на все запреты.

Проведя кончиками пальцев по острой скуле мужчины — легко, нежно, почти невесомо — Джинкс на мгновения замерла, любуясь тем, как он прикрывает глаза. Неосознанно сглотнув, девушка подалась вперёд, касаясь губ Силко своими. Не жадно и не резко, но нежно и неуверенно, словно боясь, что её вновь оттолкнут.

Однако, к величайшему удивлению Джинкс, Силко не оттолкнул её, не отпрянул сам, но ответил на этот поцелуй, сцепив холодные ладони на девичьем лице. В следующую секунду она почувствовала, как его язык настойчиво пробегает по её губе, оставляя за собой влажный опаляющий след.

Не в силах противиться напору мужчины, Джинкс приоткрыла губы, позволяя его языку скользнуть в её рот. От ощущений, что вызвало подобное действие, девушка тихо простонала, прикрыв глаза, стараясь впитать каждое мгновение этого момента.

Силко же, казалось, не намеревался ни на секунду оставлять её губы в покое. И вскоре поцелуй из нежного и томного превратился в грубый, жёсткий, почти болезненный: то ли сказывалась истинная натура мужчины, несдержанная и дерзкая, то ли сыграло свою роль продолжительное отсутствие близкого физического контакта. Впрочем, одно другому не мешало.

Словно сорвавшись с цепи, Силко грубо и жадно впивался в пухлые

--">