Фридрих Наумович Горенштейн , Григорий Никифорович - Крим-брюле, или Веревочная книга (Libro de cuerda)

Фридрих ГОРЕНШТЕЙН Крим-брюле, или Веревочная книга

Григорий НИКИФОРОВИЧ Последний роман Фридриха Горенштейна

Я все пишу, пишу, пишу — и конца нет. Роман. Перевалил за 700 страниц. Наверно, будет 800. Или более. Но, надеюсь, не более. Ибо устал. Хоть вещь веселая и не гениальная. Вы когда-то обнаружили у меня одну гениальную книгу — «Псалом». Если это и так — то случайно. Я не пишу гениальных книг. Мне это неинтересно. Да и куда их девать?

 Ф. Горенштейн. Письмо Ларисе Щиголь от 26 июня 2001 года

Роман «Веревочная книга» был начат в 1999 году. Горенштейн писал тогда Л. Лазареву: «Я начал новый роман о коммунистической и посткоммунистической России. С корнями в недалекое, далекое и очень далекое прошлое. Без корней ничего не вырастает». И заключал со свойственной ему самоиронией: «Год-полтора придется трудиться. В моем возрасте пишут уже только графоманы. Нормальные пишут мемуары»^[1]. Судя по другим его письмам, к середине 2001 года черновик романа уже сложился: на его последней странице Горенштейн проставил дату завершения — 29.7.2001, воскресенье. Но внезапно нагрянувшая скоротечная болезнь помешала дальнейшей работе, и до своей кончины в марте 2002 года писатель успел надиктовать на магнитофон лишь около 150 страниц из более чем тысячестраничной рукописи. В этом ему помогала Мина Полянская — писательница и литературный редактор берлинского журнала «Зеркало загадок», немало сделавшая для Горенштейна в последние годы его жизни. Она и сообщила в печати о существовании романа: сначала в некрологе, а потом и в книге «Я — писатель незаконный» (Нью-Йорк: Слово-Word, 2003).

Сегодня, однако, роман находится в положении неопределенном: он и существует, и не существует одновременно. Есть рукопись всего романа — несколько папок, хранящихся в Восточно-европейском архиве Бременского университета, — и есть аудиозапись, которая охватывает вступительные фрагменты к книге и три первые главы «романа-бабочки» (к нему и относится заглавие «Веревочная книга»), отделившегося от первоначального замысла «романа-гусеницы» — так называл эти две части книги сам Горенштейн. Полностью рукопись еще далеко не расшифрована — почерк писателя настолько неразборчив, что иначе как с расшифровкой процесс ее чтения не сравнить. Тем не менее уже тот текст, который удалось восстановить, дает представление и о содержании, и о стиле книги.

«Веревочная книга» не похожа ни на что, написанное Горенштейном ранее. Впрочем, писатель и прежде не повторял самого себя. В интервью Маргарите Хемлин он говорил: «Ну, нельзя работать на одном и том же... Я никогда так не делаю. Это тяжело — менять прием. Я каждый раз придумываю что-то новое»^[2]. В этот раз с самого начала была задумана книга для широкого читателя, потенциальный бестселлер — может быть, еще и для того, чтобы сломать издательский стереотип, о котором Горенштейн горько шутил: «Я — хороший писатель, в котором нет потребности»^[3]. И, судя по уже прочитанному, замысел удался — роман действительно получился «веселым и не гениальным».

Одна из сюжетных линий «романа-бабочки» — предположение о том, что случилось (или могло случиться) с деньгами партии большевиков, добытыми вооруженным ограблением транспорта Тифлисского казначейства, удачно проведенным под руководством будущего вождя мирового пролетариата товарища Сталина в 1907 году. Действие романа происходит в разные времена и в разных точках земного шара — Аргентина, Женева, Крым, Симбирск, — а в судьбах персонажей, как реально существовавших (Ленин, Крупская, Сталин), так и вымышленных (потомок молокан Спиридон Уклеин, мальчик-сирота Мигель Гутьерес, его дядя Хосе), историческая правда и вымысел перемешаны до полной неразличимости, что неожиданно придает изложению особую убедительность.

Скажем, двоюродный дедушка Ленина, профессор-ихтиолог Веретенников, целиком — за исключением фамилии — выдуман писателем. Однако областью его исследований — скрещиванием карпа и карася — до сих пор занимаются серьезные рыбоводы; издательство Павленкова, якобы напечатавшее книжку профессора о пушкинской Золотой Рыбке, было хорошо известно в России; и даже некто товарищ Бергавинов, участник XV съезда ВКП(б), мельком упомянутый в связи с «методом профессора Веретенникова», действительно в те годы был секретарем Архангельского губкома. И вот уже читатель легко --">