Янка Брыль - Стежки, дороги, простор

class="book">Будучи председателем сельсовета, побил одного депутата. Слушали на бюро райкома.

— Ну, я ж все-таки его начальник,— оправдывался Петр Петрович.— Все мы уже собрались, сидим, ждем его. Раз послал за ним, в другой — не идет. Сам пошел. Сидит, гад, да затирку возит. Ну, взял я ту миску да и надел ему на голову. Подумаешь, так уж оскорбил!..

В сельпо Петр Петрович очень быстро измазался. Не так сам, как помощнички помогли.

И вот он умер где-то далеко... Подпольщик, партизан, да и парень, наконец, неплохой, если бы его не подымали без меры и надобности...

А мать, которой «бог смерти жалеет», весь век мученица при таком сыне, идет теперь за двадцать километров в райцентр, чтобы, может, пенсию какую дали за Петра...

1956

УЛЫБКА

Только что отшумела гроза, и по улице деревни бегут веселые мутные ручьи.

Я стою у ворот отцовского двора, и мне очень хочется снять свои модные туфли, пройтись по быстрой дождевой воде, помесить ногами теплую пухлую грязь...

Судя по тому, что я еще не сделал этого, а только раздумываю,— я уже давно не мальчуган. Но я не чувствую почему-то ни тяжести годов, ни ответственности за свое поведение: я просто рад, может, даже не меньше, чем рады бывают в такое время мальчишки.

На западе из-за туч выглянуло солнце.

С горки вниз по улице идет белый, совсем сухой и чистый бычок, а на бычке сидит лет пяти-шести девочка, которая не была под дождем.

Бычок идет не спеша, даже солидно, упрямо и гордо неся вперед свой широкий породистый лоб с тупыми серыми рожками.

Девочка сидит на бычке не так, как мальчики, а боком, спиной ко мне, будто нарочно спрятав свое лицо, наверно, счастливое и смешно-серьезное, свои, конечно же, загорелые, ножки.

Солнце просвечивает сквозь мокрую, блестящую листву берез, и на неглубокой грязи, недавно зашлепанной следами коровьих копыт, на говорливой воде и на сером штакетнике за ручьем лежит подвижная сетка тени. Когда бычок со своей амазонкой входит в эту тень, на них играют солнечные зайчики.

На востоке, куда направилась еще не все отдавшая темно-синяя туча, ликует, красуется радуга. Под огромную арку ее идет деревенская улица, а по улице, будто в страну сказочной радости, едет светлоголовая девочка, шаловливо постукивая пятками по боку своего кавалерийского бычка.

Чуть поодаль за ними идет, тоже босой, отец девочки. Идет и улыбается, думает, видать, что дитя — всегда дитя, всегда радость, парень это или девка.

Девчурка тем временем проехала мимо меня и там, где шумливый пенистый ручей от плетня разлился на середину улицы, начала вдруг съезжать с хребта своего бычка и, пока я собирался бежать ей на помощь, съехала и шлепнулась, села в мелкую воду!..

Пока мы с отцом малышки подбежали, успело случиться самое интересное, самое веселое во всей этой истории.

Белый бычок пригнул лобастую голову, приблизил влажную щекотливую морду к лицу своей подружки и понюхал его, а девчурка протянула загорелые руки, взялась за рога бычка, откинула назад светловолосую голову и, смеясь, встала.

— Ой, таточка! — говорила она и, не в силах досказать, звонко смеялась и повторяла: — Ой, таточка! Ой!..

И мы смеялись втроем — так весело, так неповторимо юно, что я не выдержал и... проснулся.

1956

ПАРИЖ, КАФЕ «МАДРИД»

За стеклянной стеною множество волнистых попугайчиков. Целуются себе при людях, как истые французы. Официантки в бретонских национальных костюмах. Вежливый молодой директор хорошо говорит по-немецки. Скромно хвалится, что знает русскую литературу, разговор о которой начал с Достоевского.

Старая, хромая, с палочкой, в дорогих мехах — хоть на дворе погожий теплый октябрь,— мадам приходит кушать очень пунктуально. Ест долго, старательно заглатывая уйму устриц, старательно накрашивая губы после еды.

Одной из официанток я подарил несколько красочных открыток с автографами нашей туристской группы. Она нашла на обратной стороне открытки серп и молот, показала на них пальчиком, улыбнулась и подняла кулак: «Рот фронт!» С помощью директора рассказала нам, что ее брат, рабочий сцены при «Комеди франсез», был в прошлом году в Москве. Слово «брат» она сказала по-французски, по-английски и за мной — по-нашему... Милая, боевая смуглянка!

Тем

--">