Дилан Томас , Кеннет Пэтчен , Кеннет Фиринг , Артур Джеймс Маршалл Смит , Хью Сайкс Дэвис , Чарльз Генри Форд , Уэлдон Киз , Фрэнк ОХара , Кеннет Кох , Роберт Блай , Билл Нотт , Рон Пэджет , Марк Стрэнд - Сюрреализм по-английски

Простоволосый воздушный замок,

ты была прекрасна, словно метла из волос и плоти.

Когда ты ушла,

я был не в силах угнаться за своей безумной тоской,

и теперь-то я знаю, что скорбь может сбежать только вместе с рассудком

из безутешного, словно лестница, тела.

«Январь бинтует раненую лапу…»

Январь бинтует раненую лапу,

Январь-воришка прячет бриллиант

заката, замирив его багровой кровью.

День исписался, проронив стихи,

И те артачатся, как конь пред бездной ночи.

А завтра эта рана станет глазом:

вверх по щеке взбежит росинка,

как слезка, у которой поменялись планы.

В ЭТО ПОСТЕЛИ НЕГДЕ СПАТЬ, ТАНГИ

Без чувств как локти аисты свалились

Она мне по затылку лупит лёгким

И кто-то где-то кличет Пикассо

Лассо любви удавлен призрак счастья

Гнетущая печаль мешка сластей китайских

Дупло в скале как след усилий моря

Безлицый зритель со слезами, не бросающими тени

И ради этих пустяков я загубил свои стихи

В этой постели негде спать, Танги

И провод, по которому нам подавали сон, оборван

И номер ночи, номер дня един — один!

Песчинки угрожают как скульптуры

Фонтан огня ждет, когда спустят расписной крючок

И гвозди, что забил ты в землю, проросли

Мадонны и машины пыток отмеряют время

Ты тронул тучу дождь овеществился

Лyка его дуга — радуга, стрела — Египет

Мишень его неведома, а жертва — страх

Всё это лишь скелеты, спрятанные доныне

Из леденцов их кожа и нет во рту языка

Ловушки новые для древних снов расставил

О приручи их до того, как угодят в силок!

В этой постели негде спать, Танги

Всё место занято могилами сердец разбитых

Уэлдон Киз (1914–1955)

РАЗГОВОР В ГОСТИНОЙ

— Пятнышко крови, вон там, на стене,

Минуту назад оно еще было не больше ногтя,

А теперь, кузина Агата, с каждым мигом крупнее и ярче.

Чушь. На солнышке иволги щебет.

Фонтаны обильно питают пруд.

Погода на загляденье: летний наряд аллей

Беспрестанно радует глаз. Может,

Вступить в это новое теософское общество?

— Раньше его можно было прикрыть пятицентовиком,

А сейчас, вырастая, оно всё больше напоминает ладонь.

Кузина Агата, оно растопырило пальцы. Взгляните, взгляните!

Наверно, обои отстали. Что вы кушали на обед?

Омлет? Со спаржей? Вчера вечером на сеансе

У мадам Ирани мы общались с покойным мужем

Миссис Писгах. Вероятно, он простудился:

Барабан всё время сбивался с ритма.

— Кисть, кузина Агата, а за нею рука!

Словно в кино, когда карта всё раздувается-раздувается,

Или как ветер, волной, по пшеничному полю… О, кузина Агата!

Я же предупреждала вас, Хобарт, не нужно на ночь читать «Поворот винта»

И этот бальзаков роман, как его, хоть убей, не вспомню…

Они всегда влияли на вас отрицательно.

Надо бы бросить еще одну аспиринку в вазочку с лилией.

А сейчас мне пора немножко вздремнуть на веранде.

— Кузина Агата, оно трепыхается, словно рыба,

Мокрая, мокрая рыба, и движется по стене,

Оно всё больше и больше, и тянет ко мне свои лапы!

Нет, вы несносны, Хобарт, я просто не в силах вас слушать.

Будьте добры, передайте Мэри о билетах на вечер.

Ах, опять эта иволга! Какой чудный вид

Из окна! — Ну с чего б это я так хрипела

Да выла, как ненормальная, Хобарт?

Прямо в гостиной… Это, право, неделикатно.

Вот уж воистину: гебефрения плюс

Явная тяга к ужасным вещам. Где же мой барбитал?

Ох эта Мэри, вечно забудет оставить его у курильницы.

--">