Мария Эджуорт - До завтра

можно описать моего замешательства. Я сел было подле столика, но мысли мои были в крайней расстройке. Слуга уже с полчаса дожидался, а я насилу еще написал две строчки, очень посредственные. Посланный то и дело напоминал, что ему приказано скорее возвратиться; от нетерпеливой докуки его увеличивалось мое замешательство. Наконец, видя совершенную невозможность сочинить речь в столь короткое время, я написал к лорду записку, в которой донес ему, что внезапная головная боль помешала мне исполнить данное обещание. На ту пору в самом деле голова у меня болела — от досады и беспокойства. Я проклинал свою лень, предвидя следствия. Чего я боялся, то и сделалось. Праздное место отдано другому, и я лишился покровителя; батюшка жестоко укорял меня; казалось бы, что сей случай должен послужить для меня уроком, однако ж готовились новые приключения…

В числе школьных моих товарищей находился один, которого отец должен был отправиться в Китай с лордом Макартнеем. Я признался ему в сильном желании своем побывать в Китайской империи; он отвечал, что в этом удовлетворить меня не трудно, потому что отец его сам ищет человека, умеющего рисовать, а в этом я считался не последним; приятель мой дал слово поговорить своему отцу. Вообще имели выгодное мнение о моих способностях, полагая, то я сделаю все, за что ни возьмусь; сие обстоятельство помогло мне получишь желаемую должность. Батюшка с прискорбием смотрел на мои домогательства; никак на мог забыть, что готовил меня для духовного звания, и надеялся когда нибудь видеть меня епископом. Я объявил ему, что мне, для усовершенствования ума, должно обозреть различные образы жизни в странах далеких, что механическая наука сочинять проповеди притупила бы мой разум, что я ощущал в себе потребность усовершенствования и что одна только борьба с приключениями в состоянии обработать мои дарования.

Батюшка, видя непреклонную мою решительность, совсем потерял надежду на мое епископство, однако ж все еще думал, что из меня выйдет славный автор; согласился отпустить меня в Китай, но с таким условием, чтобы я описал свое путешествие по крайней мере в четырех томах, с приложением гравированных картинок. Я беспрекословно обещался исполнишь его требование, чувствуя в себе искреннее желание описать все наблюдения свои о занимательной стране, которую обозреть вознамерился.

Имея голову наполненную разными проектами и мечтательными надеждами, я от утра до вечера не говорил ни о чем более, как о предпринимаемом путешествия; но, по своей привычке, все нужные приготовления откладывал до последней минуты. Уже перед отъездом я начал только сбираться. Тут наполнилась моя комната чемоданами, мешками, тюками, книжками, карандашами, красками, из которых надлежало выбирать нужное. Явились купцы, портные, швеи и другие ремесленники и ремесленницы; родные и приятели не хотели отпустить меня, не простившись; принесено множество записок о разных препоручениях. Мне захотелось воспользоваться советом глубокомысленного Локка относительно приготовления книжек для ежедневных записок о путешествии; начал сшивать тетради и раскладывать их в таком порядке, какой предписан великим метафизиком. В сих хлопотах прошел последний день, наступила ночь, а я ничего еще не сделал. Надлежало ехать до Портсмута в легкой почтовой коляске. Все уже сели, а ко мне еще не приносили ни белья от прачки, ни платья от портного, и все вещи мои лежали в беспорядке. Я проклинал ремесленников, которые откладывают работу и не выполняют данного слова. Будучи в сильном движении от нетерпеливости, я опрокинул чернильницу на приготовленную для дневных записок книгу, которой уже награфил целую половину; кончилось тем, что коляска без меня уехала. Батюшка чрезвычайно опечалился; я подумал, что, может быть, неблагоприятный ветер помешает путешественникам отправиться, что кто-нибудь из посольской свиты, подобно мне, не успел выбраться и что приеду в самую пору. То же самое твердил я моему батюшке, и успокоил его. Он согласился отложить отъезд до завтра, потому что ранее нельзя было выбраться. И так на другой день я пустился в дорогу; тотчас по прибытии в Портсмут узнал, что корабли «Индостан» и «Лион» за несколько часов перед тем отплыли в море. Какая несносная досада! Я с ума сходил от печали, услышав, что небольшое судно отправится в путь с некоторыми посольскими вещами, я стремглав побежал к пристани, нанял дорогою ценою лодку и приплыл --">