Юрий Ильич Дружников - Зайцемобиль

Дружников Юрий Зайцемобиль Повесть из рассказов, веселых и грустных

ДВЕРЬ

Они терпели поражение. Три лошади уже остались без всадников. Враги теснили их к проходу, а там, за проходом, - лестница. Вся надежда была на Генку Усова - лучшую лошадь в классе. Даже когда на нем сидит какой-нибудь слабак, длинный Усов так скачет, что все расступаются. Верхом на Усове воевать одно удовольствие.

Но сегодня они будто чувствовали, что даже Усов не вывезет.

Только началась большая перемена, собралось в полутемном коридоре человек пять играть в "отмерного". Прыг-скок, оседлал - води. Все как в высшем обществе. Новенький Сонкин прыгал через Усова. Усов вообще редко водит. С его ножищами можно прыгать через Тихий океан, в крайнем случае пятки замочишь. А он только улыбается. Рот у него такой, что со спины видно. Если вам через него прыгать, обязательно придется водить. Через шкаф и то легче перепрыгнуть.

Над новичком Гариком Сонкиным все смеялись: он оказался самым маленьким в классе. Прыгнул и оседлал. Надо водить, а у него уже и так мозоль на спине. Сидит на Усове, не слезает.

- Води, Соня!

- Не трать драгоценных минут перемены!

Сонкину водить неохота, он чуть не плачет. Вдруг завелся, обхватил Усова за шею, пришпорил и заорал:

- Война!

- Слушай, Соня, - просит по-хорошему Усов, - слезай. У меня и так бабушку вызывали.

Сонкин будто не слышит. Гарцует на Усове и, сложив руки рупором, кричит:

- Командовать парадом пр-р-иказано мне! Всех пор-р-рублю!

Короче, раззадорил коня. Усов поскакал с гиком.

- Война! Родина или смерть!

Смешались в кучу кони, люди, и черноволосый коротыш Сонкин верхом на Усове врезался в самую гущу боя. А тех, кто был за Усова и Сонкина, уже начали теснить к проходу возле лестницы. Враги кричали "ура!". Им тоже, правда, отвечали, но не так уверенно.

Ну ж был денек!.. Не везло... Почти всех вытолкали на лестничную клетку. Держался один только Усов. Он расставил ноги и руками ухватился за дверной проем. А Гарик Сонкин, сидя на нем, отбивался от всадников. Усова поддерживали сзади. Если вдавят, тогда конец. Наступать по лестнице легко, но отступать некуда. Лестница упирается в учительскую, этажом ниже.

Сонкин выбился из сил, и тут его осенило.

- Подымай! Подымай!.. - закричал он.

Что поднимать? Куда?

- Ослы! Снимайте с петель дверь!

Ай да новенький! Голова!

Послушно приподняли тяжелую белую дверь и только тут сообразили, что задумал Сонкин. Дверь перевернули, и в проем торжественно въехала Великая Китайская стена.

- Со щитом или на щите?!

- Со щитом! - гаркнуло войско.

Теперь уже не страшно численное преимущество врагов. Такого они не ждали, и началась паника. Враг позорно откатывался, отдавая коридор.

- Сдавайтесь, вы! Ура-а-а!..

Тут между криками "ура!" уши различили стук в щит.

- Хитрят, бандиты! - прошептал Гарик. - Двигаем дальше.

- Прекратите! Немедленно прекратите!

Это был высокий женский голос.

- Капут! - сказал Усов.

Перед ними стояла завуч Зоя Павловна. В синем костюме и блузке с кружавчиками. Лучше бы директор. Стыдливо, боясь нарушить тишину, продребезжал звонок.

Они старались незаметно заправить рубашки и дышать не так шумно. Зоя Павловна обвела вокруг пальцем, словно отгораживая их барьером. Остальным приказала:

- Немедленно разойдитесь по классам. Не такое это зрелище, чтобы тратить на него драгоценное время урока.

Сонкин оказался с краю, так что палец завуча очертил границу как раз по нему. Он отклонил голову и потоптался на месте, отодвигаясь. А когда толпа схлынула, перемешался с остальными и исчез.

Войско притихло. Изредка энергично втягивали носами воздух. Это отдаленно походило на всхлипывания и должно было показать, что они раскаиваются.

Зоя Павловна помолчала еще немного. Потом, чеканя слова, произнесла:

- Отнесите. Дверь. На место. Сделайте. Как было. И возвращайтесь.

Едва заметно усмехнувшись, она добавила:

- Не волнуйтесь, я вас подожду.

Они тихо несли дверь обратно, и это было похоже на похороны. Дверь никак не хотела повиснуть на собственных петлях. Если бы был Сонкин, он бы объяснил, как это делать. Усов сказал:

- Навешиваем-то мы кверху ногами!

Перевернули, прищемив кому-то палец, и дверь села на место, будто не снимали.

Подталкивая друг друга, брели обратно. Усов - на голову выше посредине. Самое невозмутимое лицо у него. Ему --">