Александр Алексеевич Суконцев - Два окна на Арбат

к нему спиной, писал в толстой книге приема пациентов стихи. Иногда на меня находит. Потом проверил старую облигацию вещевой лотереи по обрывку газеты, которая лежала в книге приема.

— У-у… — позвал меня заведующий.

Но я, понятно, не обратил на его нечленораздельное восклицание никакого внимания, перевернул газету и стал читать.

Тогда заведующий дернул меня за халат.

— Вы ко мне, товарищ? — сухо спросил я, повернув голову.

Заведующий еще раз красноречиво ткнул себя в щеку, открыл рот и пальцем показывал мне на свой гнилой зуб.

— У меня на сегодня прием закончился, — сказал я. — И вообще вы напишите вашу просьбу в письменном виде и передайте моему секретарю.

И я опять углубился в газету.

Заведующий вскочил и дернул меня за плечо.

— Вы еще не ушли? — удивился я. — Я же сказал вам все русским языком. До свидания.

С недоуменным воем заведующий покинул наш кабинет.

Вот, по-моему, как раз в этот момент, когда в зубном кабинете наступила тишина, коллега Савкин и высказал мне свой странный комплимент. В том смысле, что я артист.

Не знаю, не знаю. Может быть.

Только на другой день в приказе по поликлинике мне был объявлен выговор. И когда я прочитал об этом, я сказал коллеге Савкину:

— Вот как у нас ценят самодеятельные таланты.

Зато к концу приема пришел слесарь с перекошенным и еще более обросшим лицом и украдкой пытался сунуть мне четвертинку и два малосольных огурца, завернутых в газету.

Я отверг его взятку и поставил ему пломбу. Я же зубной врач. Я вас сразу об этом предупредил.

1969

СОГЛАСЕН НА МЕДАЛЬ

Семнадцатого февраля минувшего года в семь часов тридцать две минуты поутру произошло выдающееся в истории отечественной литературы событие. Мефодий Кириллович Свинобузов, именующий себя из скромности просто «автор», закончил работу над многоплановым басенно-историческим романом в стихах «Мой жребий». В четырех частях. С прологом, но без эпилога.

Автор перепечатал свой труд на машинке в трех экземплярах, законвертовал и направил его прямехонько в Комитет по государственным премиям. На имя председателя комитета. В собственные руки.

Этим самым он как бы давал понять, что согласен на медаль лауреата. Так уж и быть.

Какое же было удивление автора, пишет т. Свинобузов, когда он вместо положенной ему медали получил посылку с его же романом. Хотя автор указал четко и ясно адрес комитета: Москва К-61, Неглинная, 15.

Автор считает, что все дело ему подпортили свои же, местные лиходеи. Вот уже двадцать лет они упорно не пускают автора ни в газеты, ни в журналы, не издают отдельными книгами, да еще и других, иногородних издателей от этого отговаривают. По их наущению «Мой жребий» не был принят и на конкурс.

И автор посвящает своим притеснителям такие суровые аллегорические строки:

Пройдемте, господа,

Нам вся история теперь ясна.

— Послать на выучку к Кукушке надо Соловья,—

Сказал Осел, мотнув большущими ушами…

Был жаркий день тогда.

И Соловей переложил на музыку слова.

Вот теперь пусть-ка лиходеи сами разбираются, кто Осел с большими ушами, кто Кукушка, а кто настоящий Соловей.

У гражданина Базарова А. Н. претензии к правлению колхоза «Авангард» сугубо прозаического свойства. Базаров требует восстановить попранную справедливость на трудовом фронте. И сделать это, оказывается, очень просто: восстановить на работе в должности водителя его, А. Н. Базарова. Это раз. Восстановить на работе в должности кассира его родную сестру Л. Н. Базарову. Это два. И все. И только.

Тем не менее лиходеи из правления колхоза заупрямились, не желают восстанавливать попранную справедливость. Хотя человек вовсе даже и не медали требует. Даже не премии в размере трехмесячного оклада. Он согласен крутить баранку. А сестра — выдавать деньги по ведомости.

В чем же дело?

— А в том, — поясняет начальник районного управления сельского хозяйства т. Теслюк, — что Л. Н. Базарова, выдавая по ведомостям деньги, допустила недостачу по кассе в сумме 248 рублей 21 копейку. Это раз. А сам Базаров, управляя автомашиной в нетрезвом состоянии, допустил грубые нарушения правил движения, за что ГАИ лишила его водительских прав. Это два.

Как сказал бы басенный историк-романист Свинобузов, «нам вся история теперь ясна».

В забавную историю попал и пассажир --">